– Эх, ко мне бы он так приставал! – процедила Нора. – Со мной-то он – полный импотент. Мерзавец!
Энн поспешила перевести разговор на другую тему.
– Эвери умеет подбирать прислугу, – сказала она. – Девчонка весьма аппетитная. А та женщина, что в буфете прислуживает – и вовсе сногсшибательна.
– Девчонка приходит лишь тогда, когда он закатывает вечеринку, – сказала Нора. – Дочь Марии Санчес. А за стойкой стоит сама Мария. Она у него – домоправительница. Ты разве не знала?
– Нет, – покачала головой Энн.
Мария Санчес в свои тридцать пять лет была сказочно красива. Статная и стройная, она поражала изяществом и благородством, горделивой посадкой головы. Однако в красивых черных глазах застыла печаль.
– Она даже красивее своей дочери, – сказала Энн. – Только уж очень грустная.
– Жизнь у неё не сахар, – сказала Нора. – Муж сидит в тюрьме за убийство. Десять лет назад в пьяной драке убил какого-то типа. У неё на шее остались двое детей – дочь Елена и сын. Год назад сын насмерть разбился на мотоцикле, столкнувшись ночью с грузовиком. Мария посвятила всю жизнь Елене. Дала ей образование, устроила в хорошую школу. Хочет, чтобы дочь стала преподавателем. – Чуть помолчав, Нора продолжила: – Если тебя интересует, спит ли с ней Эвери, то я не знаю. Впрочем, учитывая его репутацию…
Энн расхохоталась.
– Ты не поверишь, Нора, но меня это мало заботит. А ты, по-моему, просто помешалась на сексуальной почве, как и все тут.
Нора хихикнула.
– Не вижу в этом ничего плохого, – сказала она и тут же, помахав кому-то, отчалила.
Оставшись одна, Энн подошла к бассейну и, перекинувшись парой ничего не значащих фраз с Бобом и Тони Ван-Лир, уселась на складной стул, попивая дайкири. Внезапно кто-то прикоснулся к её руке. Подняв голову, она увидела Карлтона Эвери.
– Пригласив вашего мужа в дом, – произнес он с чарующей улыбкой, – я даже не ожидал, он так вцепится в эти чертежи. Они с Сэмом Брандтом настолько увлеченно обсуждают этот проект, что никто и не заподозрил бы, что они – непримиримые соперники. Очень несправедливо вышло – ваш муж наслаждается, а вас совсем забросили.
– Спасибо, но я вовсе не ощущаю себя брошенной, – улыбнулась Энн.
– А я заметил, что вы сидите тут в полном одиночестве, и испугался, что вы скучаете.
– Я никогда не скучаю.
– Никогда?
– Да, – кивнула Энн. – Мне ведь и некогда скучать – нужно следить за детьми и мужем. – Она засмеялась. – Да и здесь мне скучать не давали. Кое-кто даже успел поухаживать и пригласить в гости.
– В самом деле? – вскинул брови Эвери. – Кто, если не секрет?
– О, это была просто совершенно праздная болтовня. Ничего серьезного.
– Все равно – я прикажу подвергнуть нахала бичеванию.
– Не нужно, – попросила Энн. – Он ведь даже не настаивал. Просто дал свой адрес и пригласил зайти.
– Ни в коем случае, – покачал головой Эвери. – пообещайте, что не зайдете.
Энн не смогла сдержать улыбку.
– Обещаю. Кстати, вы ведь сами сказали, что отныне слово секс нужно писать – «$ex», через значок доллара. А он заодно хотел мне кое-что продать.
Эвери расхохотался.
– Ясно – это Абнер Джессап. – Он вдруг посерьезнел. – Пойдемте прогуляемся. Я хочу хоть ненадолго вырваться из этой толпы. – Видя её замешательство, он быстро добавил: – Не бойтесь, я не стану к вам приставать и заманивать в гости. Хорошо?
– Да, – после некоторого раздумья кивнула Энн.
Эвери взял Энн за руку.
– Сюда, пожалуйста, – пригласил он.
Обогнув бассейн, они миновали усаженные пестрыми цветами клумбы и вышли к стене. Эвери отомкнул дверцу и распахнул её.
«Боже мой, что я делаю?» – подумала вдруг Энн. Никогда прежде, посещая званые вечеринки, она не позволяла себе оказываться в столь сомнительных ситуациях.
Видя её нерешительность, Эвери расхохотался.
– Должно быть, вам понарассказали всяких небылиц обо мне, – догадался он. – Но вряд ли кто мог сказать вам, что я не держу свое слово. Верно?
– Да, такого мне не говорили.
– Что ж, тогда…
Энн решилась и шагнула к воротам.
За стеной, отгораживавшей усадьбу от внешнего мира, расстилалась необъятная пустыня. Эвери взял Энн под руку и повел по выжженной земле, стараясь не наступать на острые колючки. Однажды, когда Энн споткнулась, Эвери молниеносно обвил её за талию и удержал, но потом тут же отдернул руку. Поднявшись по склону горы, они вышли на возвышавшуюся над домом Эвери смотровую площадку, на которой был установлен телескоп.
– Моя личная обсерватория, – сказал он.
Энн кинула взгляд вниз. В роскошном дворце Эвери жизнь просnо фонтанировала. Била ключом. Люди толпились на террасе, в патио, вокруг ярко освещенного бассейна. Звучала музыка, со всех сторон слышались веселые возгласы. Как Энн ни присматривалась, Дейва нигде не было видно. «Может быть, – виновато подумала Энн, – он до моего возвращения не выйдет из дома». Ей вовсе не улыбалось объясняться с мужем, как она приняла предложение Эвери прогуляться.
Эвери, насмотревшись на вид ночного города, оторвался от телескопа и подошел к ней.
– Не сочтите за хвастовство, но я обожаю любоваться на свою вотчину, – ухмыльнулся он. – Вот, взгляните сами.
Энн приблизилась к трубе и всмотрелась. В глаза ей впрыгнули мириады ярких звезд – огней ночного города. Они сияли и переливались, как драгоценные камни. Брильянты, рубины, изумруды, сапфиры…
– Днем, разумеется, видно лучше, – заметил Эвери. – Тогда я могу рассмотреть всю долину. Двести двадцать тысяч людей, Энн, и все они беспрестанно копошатся, словно в гигантском муравейнике, радуясь жизни, суетясь или – влача тяжкое существование. Даже не верится, ведь, когда я был мальчишкой, здесь не насчитывалось и нескольких тысяч человек…
– О, так вы, значит, из числа наших редких аборигенов – коренных аризонцев?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43