Здесь Джаред счастлив — счастлив по настоящему. Я тоже счастлива — как же сложно привыкнуть к этому чувству!
Он не целовал меня с той первой ночи, когда я закричала, обнаружив шрам на его шее. Может, не хочет? Поцеловать его первой? А что, если ему не понравится?
Джаред смотрит на меня и улыбается: вокруг глаз лучиками появляется паутинка тоненьких морщинок. Мне становится интересно, действительно ли он так красив, как мне кажется, или же все дело в том, что он последний человек на Земле, если не считать нас с Джейми.
Нет, вряд ли. Он на самом деле прекрасен.
— О чем задумалась, Мел? — спрашивает Джаред. — О чем то важном, наверное? — Он смеется.
Я пожимаю плечами, а внутри все трепещет.
— Здесь красиво. Он смотрит вокруг.
— Да. Потому что здесь дом.
— Дом, — негромко повторяю я. — Дом.
— Твой дом тоже, если ты не против.
— Я не против. — Ощущение такое, будто каждая пройденная за последние три года миля вела сюда. Будь моя воля, мы бы ни за что не покинули это место, хотя я и понимаю, что придется. Еда не растет на деревьях. Не в пустыне, уж точно.
Он сжимает мне руку: кажется, сердце вот вот выпрыгнет из груди. Наслаждение, почти неотличимое от боли.
Картинка смазалась: Мелани прокрутила в памяти тот жаркий день до того момента, когда солнце скрылось за красными стенами каньона. Я устремилась за ней, загипнотизированная бескрайними просторами и пролетающими мимо высохшими кустами. Однообразие кружило голову.
Я украдкой заглядываю в узкую спаленку. Матрас всего в нескольких дюймах от грубых каменных стен с обеих сторон.
Меня переполняет радость: Джейми спит в настоящей постели, на мягкой подушке. Он раскинул в стороны длинные тощие руки и ноги, заняв почти весь матрас. В жизни Джейми гораздо крупнее, чем мальчик в моей голове. Почти десять — скоро станет взрослым. Только вот для меня он всегда будет ребенком.
Джейми дышит ровно, сон его крепок и безмятежен — по крайней мере, сейчас.
Я тихонько прикрываю дверь и возвращаюсь на диванчик, где сидит Джаред.
— Спасибо, — шепчу я, хотя Джейми сейчас и из пушки не разбудишь. — Нехорошо получается. Диванчик для тебя слишком короткий. Может, ляжешь с Джейми?
Джаред посмеивается.
— Мел, ты всего на несколько дюймов ниже меня. Спи уж там. В следующий раз, как пойду за продуктами, присмотрю себе раскладушку.
Мне это не нравится по множеству причин. Он что, собрался куда то? И если так, возьмет ли он нас с собой? Он что, думает, что я до конца жизни буду спать с Джейми?
Джаред обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Я пододвигаюсь, хотя от тепла его тела снова щемит сердце.
— Чего насупилась? — спрашивает он.
— Когда ты… когда мы уедем? Он пожимает плечами.
— Собранной еды хватит на несколько месяцев. Если хотите пожить здесь подольше, я сделаю набег другой на близлежащие помойки. Наверняка ты уже устала от скитаний.
— Устала, — соглашаюсь я и делаю глубокий вдох, для храбрости. — Но куда ты, туда и я.
Он крепче меня сжимает.
— Мне это по душе. Как подумаю о разлуке… — Он тихонько смеется. — Может, это прозвучит странно, но я бы скорее умер… Не слишком выспренне?
— Нет, я тебя понимаю.
Должно быть, он чувствует то же, что и я. Разве он сказал бы так, если бы не воспринимал меня как женщину?
Я вдруг понимаю, что — впервые с той самой ночи, когда мы познакомились, — Джаред со мной наедине: впервые дверь разделяет нас двоих и спящего Джейми. Мы много ночей провели без сна, перешептываясь, рассказывая друг другу истории, веселые и ужасные, и Джейми всегда пристраивал голову у меня на коленях. Мое дыхание учащается, стоит мне подумать о закрытой двери.
— Вряд ли тебе понадобится раскладушка, — вырывается у меня.
Я чувствую на себе его вопросительный взгляд, но не могу на него ответить. Слишком поздно, сказанного не вернуть.
— Не волнуйся, мы останемся тут, пока не закончится еда. Этот диванчик — просто царское ложе по сравнению с местами, в которых мне доводилось спать.
— Я о другом, — говорю я, все так же не поднимая глаз.
— Ты будешь спать на кровати. И никаких возражений я не потерплю.
— И не об этом, — почти шепчу я. — Просто… диван подошел бы Джейми, еще долго бы ему прослужил. А я могла бы спать… с тобой…
Молчание. Мне хочется посмотреть на его реакцию, но я не решаюсь поднять глаза. Вдруг я увижу отвращение? Я же не переживу… Вдруг он меня прогонит?
Теплые, мозолистые пальцы берут меня за подбородок. Наши взгляды встречаются, и мое сердце замирает.
— Мел, я… — Его улыбка погасла.
Я пытаюсь отвернуться, но он держит мой подбородок — взгляд отвести не получается. Неужели он не чувствует искру, пробежавшую между нашими телами? Неужели нет? Но почему тогда я чувствую? Как будто между нами, словно цветок меж страниц толстой книги, зажато плоское солнце, которое сжигает бумагу. Может, для него это что то другое? Неприятное?
Джаред отворачивается; теперь он, а не я, отводит глаза, но не отпускает мой подбородок и чуть слышно шепчет:
— Не стоит, Мелани. Ты ничего мне не должна. Мне трудно глотать.
— Я не хочу… Я не чувствую себя обязанной. И ты… ты тоже ничем мне не обязан. Забудь.
— Такое не забывается, Мел.
Он вздыхает, и мне хочется провалиться сквозь землю. Хочется сдаться — отдать свой разум пришельцам, если это единственный способ исправить ошибку. Я бы отдала все будущее за две прошедшие минуты. Все бы отдала.
Джаредтяжело вздыхает, напряженно смотрит в пол, сжимает челюсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29