Что же касается девушки в темных очках, то она ограничил
ась репликой, смысл коей сводился к тому, что не дай бог приснится эта прок
лятая галерея, как будто мало иных кошмаров. Поели той дряни, что имелась у
них, и было это лучшее из того, что имелось, и жена доктора сказала, что с ка
ждым днем все трудней становится добывать еду и что не пришлось бы, пока н
е поздно, уходить из города, обосноваться где-нибудь в сельской местност
и, там, по крайней мере, продукты чище и здоровей, ну и потом, там повсюду бро
дят на воле козочки, коровки, их можно будет приручить, вот и молоко, а в кол
одцах есть вода, можно будет отварить что захочется, только куда идти, где
найти такое славное место за городом, и каждый высказал свое мнение по да
нному вопросу, высказал с большей или меньшей степенью воодушевления, хо
тя каждому было предельно ясно, что вариант этот связан с большими сложн
остями, и чистый беспримесный восторг выразил один лишь косоглазый маль
чик, вероятно, сохранивший отраднейшие воспоминания о летних каникулах.
Поели и легли спать, как привыкли еще со времен карантина, когда по опыту у
бедились в том, что, когда лежишь, легче перебарывать голод. Вечером не ели
, только косоглазому мальчику досталось немножко, чтоб обманул аппетит и
прекратил ныть, прочие же вновь уселись слушать чтение, и хоть, по крайней
мере, дух не вправе будет жаловаться, что его держат впроголодь, однако же
беда в том, что телесная слабость зачастую отвлекает внимание души и раз
ума, причем вовсе не от нехватки интеллектуального интереса, нет-нет, тут
другое, просто мозг впадает в какую-то спячку, что ли, вроде медведя в берл
оге, прощай, белый свет, и вот потому-то нередко слушатели мягко смыкали в
еки, принимаясь следить за изгибами повествования исключительно глаза
ми души до тех пор, пока не вырывал их из ступора внезапный поворот неждан
но грянувших событий, если это и вправду грянули они, а не захлопнулась со
стуком книга, ибо жена доктора по природной деликатности не хотела, чтоб
ы знали, что она знает, что слушатель не замечтался, а уснул.
Вот в этой сладкой одури пребывал и первый слепец, и все же это было не сов
сем так. Да, он сидел с закрытыми глазами и следил за нитью повествования б
олее чем рассеянно, но задремать не давала ему недавно высказанная идея
о необходимости перебраться всем на лоно природы, ибо она, идея, а не приро
да, казалась ему глубоко ошибочной, как это так бросить квартиру, за нею, с
коль бы ни был симпатичен писатель, надо бы все же присматривать, наведыв
аться туда время от времени. И потому ясно, что первый слепец не спал, а бод
рствовал, и если нужны еще доказательства, то наилучшим и убедительнейши
м из них пусть станет слепящая белизна у него перед глазами, сменявшаяся
тьмой лишь на время его сна, в чем, кстати, тоже нельзя быть совершенно уве
ренным, поскольку никому еще на свете не удавалось пребывать одновремен
но и во сне, и наяву, то есть следить за своими ощущениями. И сомнение это он
счел разъясненным и устраненным, когда внезапно под веками у него стало
темно: Я заснул, подумал он, но нет, он вовсе даже не заснул, потому что продо
лжал слышать голос жены доктора, кашель косоглазого мальчика, и объявший
душу его страх перед тем, что одна слепота сменилась другой, и, пожив скол
ько-то в слепоте света, придется погрузиться теперь в слепоту тьмы или во
тьму слепоты, был столь велик, что исторг из его груди жалобный стон. Что с
тобой, спросила жена, а он ответил, причем довольно глупо и не открывая гла
з: Я слеп, как будто это была мировая сенсация, последняя ошеломительная н
овость. И жена ласково обняла его: Ну и что, мы все тут слепы, что ж теперь по
делать. Все во тьме тонет, я думал, что заснул, но теперь-то вижу, что нет, про
снулся. И зря, спать надо, и не думать об этом. Добрый совет взбесил его, да и
немудрено Ц человек несказанно тоскует и мучается, и только он один зна
ет, до какой степени, а жене больше нечего сказать по этому поводу, кроме к
ак: Спать надо. В крайнем раздражении, уже приготовив язвительный ответ, о
н открыл глаза и увидел. Увидел и закричал: Я вижу. Первый крик прозвучал с
оттенком недоверия, но во втором, третьем, четвертом и во всех последующи
х мощным крещендо шла убежденность в том, что это именно так, а не иначе: Я в
ижу, вижу, вижу, и как безумный он стиснул в объятиях жену, потом подскочил
к жене доктора и ее тоже обнял, не зная даже, кого обнимает, ибо видел ее впе
рвые в жизни, потом доктора, девушку в темных очках, старика с черной повяз
кой, насчет которого, сомнений, слава богу, не было, косоглазого мальчика,
а жена бежала следом, боялась разжать руки, отпустить его, и он, прервав че
реду объятий, чтобы заключить в них ее, повернулся к доктору: Я вижу, вижу, д
октор, я вижу, что же это такое, объясните, позабыв даже, что они давно уже, к
ак было принято в этом сообществе, обращаются друг к другу на ты, объяснит
е же, почему это вдруг такие перемены, и доктор спросил: Хорошо видишь, как
раньше, остатков белизны нет. Нет, нет, никакой белизны, стало даже лучше, ч
ем прежде, а это, между прочим, немало, я ведь даже очки не носил. И тогда док
тор произнес то, о чем думали все, но не решались сказать вслух: Вероятно, э
та слепота подошла к концу, вероятно, к нам начнет возвращаться зрение, и п
ри этих словах жена доктора заплакала, странные все же реакции у людей, до
лжна бы вроде обрадоваться, а она плачет, да нет, конечно, это она от радост
и, боже мой, чего тут не понять, а еще и потому, что разом иссякла сопротивля
емость, она теперь Ц как новорожденное дитя, и этот плач подобен первому,
еще неосмысленному младенческому крику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108