Ни крошки, а помощник провизора, которого мы в дальне
йшем для краткости будем звать просто аптекарем, решил доброжелательны
м участием сгладить лаконический негатив ответа и добавил: Может быть, е
ще привезут. Не привезли. Настала ночь. Извне не поступало ни еды, ни звуко
в. За стеной сначала раздавались крики, потом все стихло, если кто там и пл
акал, то Ц тихонько, неслышно. Жена доктора пошла проведать раненого: Это
я, сказала она и осторожно приподняла одеяло. Нога, равномерно вздутая от
еком от колена до паха, выглядела пугающе, а сама рана, черный кружок в пол
иловевшей корке засохшей крови по краям, сильно увеличилась в размерах,
как будто ткани распирало изнутри. От нее исходило сладковатое злововон
ие. Как вы, спросила жена доктора. Спасибо, что пришли. Как вы чувствуете се
бя. Плохо. Болит. И да, и нет. То есть. Ну, не знаю, как сказать, больно, однако но
га как чужая, как будто уже отделилась от меня, говорю же, это трудно объяс
нить, странное такое ощущение, словно лежу здесь и смотрю, как она болит. Э
то потому что жар у вас. Может, и так. Постарайтесь уснуть. Она положила ему
руку на лоб, потом повела было ее обратно, но не успела даже вымолвить: Пок
ойной ночи, как раненый, перехватив, дернул на себя, так что лица оказались
вровень. Я знаю, вы видите, сказал он чуть слышно. Вздрогнув от неожиданно
сти, она забормотала в ответ: Вы ошибаетесь, с чего вы взяли, что это вам в го
лову пришло, я вижу ровно столько же, сколько и все, кто здесь есть. Не стара
йтесь меня обмануть, я знаю, что вы видите, но не бойтесь, никому не скажу. Сп
ите, спите. Не верите мне. Верю. Потому что я жулик. Сказала же, верю. Тогда по
чему не хотите сказать правду. Завтра поговорим, а сейчас спите. Ну да, а бу
дет оно, завтра. Мы не должны думать о плохом. Я должен думать, иначе за меня
будет думать лихорадка. Жена доктора вернулась к себе, прошептала мужу н
а ухо: На рану смотреть страшно, наверно, это гангрена. Едва ли, слишком уж б
ыстро. Так или иначе, ему очень плохо. А нам, спросил доктор, намеренно повы
сив голос, мы мало того что слепые, так еще и связаны по рукам и ногам. С четы
рнадцатой в левом ряду койки донесся ответ: Меня, доктор, никто не свяжет.

Шло время, один за другим слепые засыпали. Кое-кто натягивал на голову оде
яло, словно хотел, чтобы тьма, настоящая, черная тьма, решительно покончил
а с белесой мутью, плавающей перед глазами. Три лампы, подвешенные высоко,
не достанешь, лили с потолка грязновато-желтый свет, не дающий теней. Соро
к человек спали или пытались заснуть, вздыхали, бормотали спросонок и, бы
ть может, видели во сне то, что хотели увидеть, и, быть может, говорили: Если
это сон, не хочу просыпаться. Часы у всех остановились: кто забыл завести,
а кто решил, что ни к чему это теперь, и только на запястье у жены доктора ещ
е двигались по циферблату стрелки. Было начало четвертого. Вор очень мед
ленно приподнялся, присел в кровати, опираясь на локти. Ногу он не чувство
вал, там оставалась одна только боль, все прочее ему уже не принадлежало. К
олено почти не сгибалось. Он свесил здоровую ногу вниз, перенес на нее тяж
есть тела, потом, взявшись обеими руками за бедро больной, попытался спус
тить и ее. В тот же миг волчья стая боли пронизала тело по всем направления
м, чтобы сразу же вслед за тем убраться в свое логово, где ей было еще чем по
дкормиться. Опираясь на руки, подтягиваясь, он пядь за пядью передвигал с
вое тело по кровати от изголовья к ногам. Когда добрался до спинки, пришло
сь передохнуть. Дышалось трудно, как в приступе астмы, бессильно падала н
а грудь голова. Через несколько минут, когда выровнялось дыхание, он нача
л медленно подниматься, становясь на одну ногу. Он знал, что от второй толк
у никакого не будет, куда ни пойдешь, ее ненужным балластом придется тащи
ть за собой. Все плыло перед глазами, и неудержимая дрожь, в медицине имену
емая потрясающим ознобом, колотила его так, что лязгали зубы. Хватаясь за
железные спинки кроватей, переползая от одной к другой, продвигался он м
еж спящими. Волоком, как неподьемную кладь, перетаскивал больную ногу. Ни
кто не проснулся, никто не спросил его: Куда собрался в такой час, а и спрос
или бы. он знал, что ответит: Отлить, лишь бы только жена доктора не окликну
ла, потому что ей врать не хотелось и обманывать ее Ц тоже, а раз так пришл
ось бы сказать, что он задумал: Гнить здесь больше не собираюсь, муж ваш, ко
нечно, сделал все, что было в его силах, но, знаете, когда я, бывало, на дело ше
л, машину угонять, я же не просил кого-то угнать ее для меня, ну, вот и здесь с
амому надо, когда они увидят, на что я похож, сообразят, что мне очень плохо,
вызовут карету да свезут в больницу, наверняка есть больницы только для
слепых, одним пациентом больше, одним меньше Ц разницы никакой, там займ
утся моей ногой, полечат ее, я слыхал, что даже приговоренным к смерти оказ
ывают медицинскую помощь, операцию делают, если аппендицит или там еще ч
то, а уж потом только казнят, чтоб, как говорится, здоровеньким на тот свет
пошел, вот и со мной так будет, потом, если надо, пусть опять сюда сажают, мне
это все равно. Он проковылял еще немного, стиснув зубы, чтобы не стонать, н
о все же не сумел сдержаться и придушенно взвыл, когда, уже у самых дверей,
потерял равновесие и ступил на больную ногу. Это вышло из-за того, что сби
лся со счета: думал, что будет еще пара кроватей, а шагнул в пустоту. Рухнул
на пол и затих, замер, пока не убедился, что никого не разбудил. Потом его ос
енило, что лежачее положение слепцу пристало больше:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108