И хотя смешно было бы отрицать, что получение и распределен
ие такого огромного количества провизии при отсутствии даже намека на о
рганизованность, необходимую для исполнения этой задачи, равно как и вла
сти, способной установить столь нужную дисциплину, приводило к новым раз
ногласиям и сварам, признаем все же, что, когда во всем здании бывшей психу
шки слышится лишь, как жуют двести шестьдесят ртов, атмосфера заметно ме
няется к лучшему. Кто потом убирать за ними будет, это вопрос другой, пока
остающийся без ответа, лишь ближе к вечеру громкоговоритель снова начне
т повторять правила поведения, которые следует соблюдать для всеобщего
блага, вот тогда и увидим, встретят ли они, предписания эти, хоть малую кру
пицу сочувствия у новеньких. Уже и то хорошо, что вторая палата правого фл
игеля соизволила наконец погрести своих покойников, так что от этого смр
ада мы, по крайней мере, избавлены, а к запаху живых, хоть и он совсем нехоро
ш, привыкнуть все-таки легче.
Что же касается первой палаты, где собрались самые первые обитатели боль
ницы, которые, хотя бы уж потому, что дольше других находятся в больнице, л
учше освоились со статусом слепых, то и четверти часа после окончания тр
апезы не прошло, а на полу уже нет ни соринки, ни крошки, ни использованной
одноразовой тарелки или опорожненной емкости. Все собрано и прибрано, ме
лкие предметы помещены внутрь больших, самые грязные спрятаны в относит
ельно чистые в полном соответствии с правилами рационализированной ги
гиены, столь рьяно заботящейся, чтобы отходы собирались с максимальной э
ффективностью и при минимальных затратах труда. Надо сказать, что склад
ума и образ мыслей, ну, короче, ментальность, предписывающая вести себя в о
бществе именно так, а не иначе, на пустом месте не вырастает, из ничего не р
ождается. В рассматриваемом нами случае решающую роль, судя по всему, игр
ает просветительская деятельность обосновавшейся на самой последней к
ойке слепой, знаете, той, что замужем за глазным врачом, так вот у нее, навер
но, уже мозоли на языке, столь часто и неустанно твердит она: Если не можем
жить совсем как люди, постараемся жить не совсем как животные, и столько р
аз повторяла она эти слова, что при всей их простоте и обыденности они сде
лались в первой палате чем-то вроде максимы, заповеди, доктрины или даже к
редо. Очень может быть, что побочным действием такого вот состояния духа,
настроенного на понимание разных житейских нужд и надобностей, стал бла
гожелательный и радушный прием, оказанный старику с черной повязкой на г
лазу, когда тот, ну, не глаз же, разумеется, тем более что его давно нет, а это
т самый старик, появился в дверях и осведомился: Коечки свободной у вас не
найдется ли. По счастливому и, несомненно, многообещающему стечению обст
оятельств коечка нашлась, одна-единственная и неведомо как сумевшая пер
ежить, с позволения сказать, нашествие, коечка, которую прежде занимал уг
онщик автомобилей, претерпевший на ней несказанные муки, и, быть может, эт
о аура страдания, окутывающая ее, отгоняла претендентов. Так распоряжает
ся судьба, таинственно сплетая свои замысловато вычерченные арабески, и
ведь это уже не первое, далеко не первое совпадение, достаточно вспомнит
ь лишь, что в этой палате сошлись все, кто сидел и ждал приема у окулиста в т
от день и час, когда появился там первый слепец, до сих пор пребывающий в э
том статусе. Жена доктора по обыкновению тихонько, чтобы не выдать секре
т своего пребывания здесь, прошептала мужу на ухо: Наверно, тоже твой паци
ент, пожилой такой, лысый, седенький, на глазу у него черная повязка, я помн
ю, ты говорил о нем. На каком глазу. На левом. Похоже, он и есть. Доктор вышел в
проход и сказал, несколько повысиив голос: Мне бы хотелось дотронуться д
о нашего нового сотоварища, только что присоединившегося к нам, прошу ва
с двигаться в этом направлении, а я иду к вам навстречу. На полдороге они с
ошлись, и пальцы их соприкоснулись, как усики-антенны у муравьев, которые
опознают ими своих, впрочем, в данном случае это было не совсем так, потому
что доктор, извинившись, ощупал лицо старика и обнаружил черную повязку:
Сомнений нет, вас-то нам и не хватало, теперь все в сборе, а пациент с черной
повязкой на глазу спросил: Что это значит, кто вы такой. Глазной врач, верн
ей, был глазным врачом, смотрел вас, не помните, мы еще хотели назначить да
ту операции, катаракту надо было удалить. Как же вы меня узнали. По голосу,
голос Ц это зрение незрячих. Да-да, теперь и я вас узнал, вот ведь как все о
бернулось, доктор, теперь вам уж не надо будет меня оперировать. Если суще
ствует лекарство от этой болезни, мы оба нуждаемся в нем. А ведь я помню, до
ктор, как вы мне сказали, что после операции не узн а ю мир вокру
г себя, и вот теперь только стало понятно, до какой же степени вы оказались
правы. Когда же это с вами случилось? Вчера вечером. И сегодня вас уже прив
езли сюда. Там все до того перепуганы, что ослепших скоро начнут отстрели
вать. Там только еще начнут, а у нас уже десять убитых, отозвался мужской г
олос. Я обнаружил их, просто сказал старик с черной повязкой. Они были из д
ругой палаты, мы своих сразу похоронили, произнес тот же голос, словно зав
ершая доклад. Подошла девушка в темных очках: Помните меня, я была в темных
очках. Как же не помнить, никакая катаракта не помешает разглядеть вашу к
расоту, и девушка улыбнулась: Спасибо, и вернулась на свое место. И уже отт
уда сказала: И мальчик тоже здесь. Я к маме хочу, сказал детский голос, будт
о надтреснутый от непролитых и бесполезных слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108