И тем не мене
е ничего иного, как: Что у вас там стряслось, что вы бегом бежите, сказать не
пришлось, когда все трое, запыхавшись и пытаясь протиснуться в двери раз
ом, сообщили неожиданную новость: Нам не отдали еду, сказал один, и двое др
угих подтвердили: Не дали. Кто, солдаты, спросил чей-то голос. Нет, слепые. К
акие, мы все тут слепые. Мы не знаем, кто они, сказал аптекарь, но, кажется, из
последней партии, из тех, кого доставили всех скопом Ну и почему же они вам
не позволили забрать продукты, спросил доктор, до сих пор вроде бы хоть с
этим сложностей не было. Они сказали, что, как раньше было, больше не будет,
отныне кто хочет есть, должен платить. Стены палаты содрогнулись от возм
ущенных криков: Да быть такого не может. Отняли нашу еду. Ворье проклятое.
Какой позор, обирать таких же слепцов, как они сами, не думал, что до живу до
такого. Надо пожаловаться сержанту. Кто-то из самых решительных предлож
ил всем вместе идти выручать свое законное достояние. Не так-то это будет
просто, высказался аптекарь, их много, мне показалось, целая орава, и, что с
амое скверное, они вооружены. Как, чем. Ну, палки у них, по крайней мере, точн
о есть, по руке мне так саданули, до сих пор болит, сказал еще один из троицы
. Надо попробовать уладить дело миром, сказал доктор, я пойду с вами, погов
орю, думаю, это недоразумение. Пойдемте, провожу, сказал аптекарь, только,
судя по тому, как они настроены, очень сомневаюсь, что они вас послушаются
. Как бы то ни было, надо идти, не сидеть же здесь. Я с тобой, сказала жена докт
ора. Она заменила пострадавшего слепца, который считал, что уже выполнил
свой долг, и потому остался в палате рассказывать остальным про это риск
ованное предприятие, еда Ц вот она, в двух шагах, а попробуй-ка взять, стоя
т стеной: Да еще с палками, особо подчеркивал он.
Двигаясь плечом к плечу, они прокладывали себе порогу среди слепых из др
угих палат, и в вестибюле жена доктора с первого взгляда поняла, что никак
ие дипломатические переговоры сейчас невозможны и, скорей всего, возмож
ны не будут никогда. Посреди вестибюля, плотным кольцом окружив коробки
с продовольствием, выставив на манер штыков или копий палки и выломанные
из спинок кроватей железные прутья, одни слепцы держали круговую оборон
у, противостояли отчаянному натиску других, которые беспорядочными нас
коками, не заслуживающими звания атаки, силились прорвать строй, пыталис
ь нащупать в ней брешь, оставленную случайно или по беспечности, и получа
ли палками по воздетым и вытянутым рукам, иные же ползли на четвереньках,
пока не утыкались в ноги неприятелю, встречавшему их ударами по спине ил
и пинками. Не хочется даже и добавлять, что происходило это все вслепую, иб
о как иначе могло бы это происходить. Картину боя дополняли негодующие в
опли, яростные крики: Отдайте нашу еду. Требуем права на хлеб. Сволочи. Да ч
то же это за паскудство такое. Да быть этого не может, и нашелся даже челов
ек, столь наивный или по рассеянности забывший, где он, что крикнул: Вызови
те полицию, хотя не исключено, что и полиция уже здесь, слепота, как извест
но, на профессии не смотрит, и двое известных нам блюстителей закона давн
о убиты и, хоть и с большим трудом, в землю зарыты. Влекомая абсурдной наде
ждой на то, что власть вмешается и вернет в сумасшедший дом порушенный ми
р, восстановит справедливость, порядок, спокойствие, одна слепая сумела
подобраться к центральному входу и в буквальном смысле на ветер бросить
отчаянный призыв: Помогите, у нас отнимают еду. Но солдаты если что и сдела
ли, то лишь вид, будто ничего не слышат, ибо от капитана, побывавшего тут с и
нспекцией, сержант получил приказ предельно ясный: Ни во что не вмешивай
тесь, пусть хоть поубивают друг друга. Слепая между тем исходила криком, п
охожим на те, которыми оглашались стены психушки в прежние времена, хоть
и не была безумной, а всего лишь обезумела от чистого отчаянья. Осознав на
конец всю тщету своих призывов, она, рыдая, повернула назад, не сознавая, к
уда идет, и тотчас подвернулась под удар, и дубинка, угодив ей по голове, св
алила замертво. Жена доктора хотела было броситься, поднять ее, но в толче
е не смогла сделать и двух шагов. Те слепцы, которые считали, что у них есть
право есть, дрогнули и, теперь уже напрочь утратив способность ориентиро
ваться, начали в беспорядке отступать, спотыкаться и натыкаться друг на
друга, падать, подниматься, снова падать, а кое-кто, измученный, избитый, ск
орченный от боли, больше и не пытаясь вставать, сдавался, оставался лежат
ь лицом в пол, в каменные его плиты. Тут жена доктора, к ужасу своему, увидел
а, как один из грабителей достал из кармана пистолет, резко поднял его дул
ом кверху. Пуля сковырнула с потолка изрядный кусок штукатурки, обрушивш
ийся на головы и усиливший общее смятение. Стрелявший крикнул: А ну тихо, з
аткнулись все, если кто пикнет, буду стрелять, на кого бог пошлет, потом не
жалуйтесь. Слепцы замерли. Сказано ведь уже было раз и навсегда, продолжа
л человек с пистолетом, жратвой отныне распоряжаемся мы, все слышали, и чт
об никому больше даже в лоб не влетало ходить за ней, в дверях поставим сво
их, кто попробует нарушить наш закон, пусть на себя пеняет, еда отныне буде
т продаваться, хочешь кушать, плати. Чем платить, спросила жена доктора. Я
сказал, молчать всем, взревел тот, водя стволом пистолета из стороны в сто
рону. Но ведь мы же должны понять, как все это будет происходить, как мы буд
ем получать еду, все вместе или каждый сам по себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108