Никого, даже мужа не предупредив, жена докт
ора забежала вперед, оглядела коридор и потом, крадучись, по стеночке, под
обралась к двери третьей палаты, прислушалась, но раздававшиеся оттуда г
олоса звучали вполне безмятежно. Она доложила обстановку, и приступ нача
лся. Штурмовая группа, хоть и шла медленно и тихо, все же привлекла внимани
е обитателей двух первых палат, и, зная, что должно произойти, они столпили
сь в дверях, чтобы лучше слышать шум сражения, а те из них, на кого запах, фиг
урально выражаясь, пороха, пока еще не сгоревшего, оказал одушевляющее д
ействие, в последний момент решили присоединиться к атакующим, и кто-то у
спел даже сбегать к себе в палату, выломать из кровати железный прут, так ч
то численность отряда возросла по крайней мере вдвое, и подкрепление это
не слишком обрадовало бы старика с черной повязкой, знай он, что под начал
ом у него отныне не полк, а бригада. Последний, пепельный, умирающий свет д
ня проникал через редко прорубленные окна, выходившие на задний двор, и т
ускнел на глазах, и уже соскальзывал в черную глубь тьмы, которая воцарит
ся сегодня ночью. Но если не считать неодолимого уныния, вызванного слеп
отой, от которой продолжали загадочным образом страдать слепцы, они, над
о отдать им должное, стойко противостояли меланхолии, навеянной этим и п
одобными атмосферными колебаниями, безо всякого сомнения несущими пол
нейшую ответственность за бесчисленные акты отчаянья, имевшие место в т
е далекие времена, когда у людей еще были глаза и глаза эти видели. Но по до
стижении цели, то бишь двери в проклятую палату, тьма в коридоре стояла уж
е непроглядная, и потому немудрено, что жена доктора не разглядела, что кр
оватей, перегораживавших вход, стало не четыре, а восемь, то есть количест
во их удвоилось, как и число атакующих, но с куда более печальными для втор
ых, чем для первых, последствиями, которые обнаружились моментально, едв
а лишь старик с черной повязкой крикнул: Давай, ибо именно таков был отдан
ный им приказ, и почему-то он не вспомнил испытанное в столетних: Вперед, н
а приступ, или вспомнил, но подумал, что слишком много чести будет штурмов
ать с этим главным боевым кличем груду вонючих, кишащих клопами и блохам
и лежаков со сгнившими от пота и мочи матрасами и засаленными до последн
ей степени, драными и рваными одеялами, давно сменившими свой природный
серый на все то многообразие цветов, какие пристало носить и защищать са
мому омерзению, о чем знала жена доктора, раньше знала, а теперь даже не то
что не увидела, а и не догадалась, что баррикада укреплена. Слепцы, окружен
ные, подобно архангелам, собственным сиянием, ударили своими железяками
в препону, однако она и не подумала поддаться, и, надо сказать, силы этих си
лачей ненамного превосходили утлые возможности немощного арьергарда,
который уже едва держал в руках копья, как некогда тот, кто нес на спине кр
ест и потом был вынужден ждать, когда его поднимут на него. Тишины как не б
ывало, кричали те слепцы, что были снаружи, и те, что внутри, и, надо полагать
, никто до сегодняшнего дня не замечал, что крик слепых есть нечто соверше
нно чудовищное, такое, право, впечатление, что кричат они, сами не зная зач
ем, и мы, открыв рот, чтоб велеть им заткнуться, сами принимаемся кричать, х
оть и не слепые, ну да это беда поправимая, всего лишь вопрос времени. В мно
гоголосом крике, который одни испускали, потому что оборонялись, а други
е Ц потому что нападали, атакующие в отчаянье от того, что не могут убрать
препятствие, побросали свои палки, только одну оставили и за нее-то ухват
ились все, ну, или, по крайней мере, те, кто сумел втиснуться в дверной проем
, а кто не сумел, уперся сзади, и стали напирать, нажимать, толкать, и вот ког
да баррикада уже начала вроде как бы чуточку сдвигаться и подаваться, со
вершенно внезапно, безо всякого оклика или предупреждения, грянули подр
яд три выстрела, произведенные слепым счетоводом отнюдь не в воздух. Дво
е атакующих свалились, остальные поспешно шарахнулись назад, опять же сп
отыкаясь и сбивая друг друга с ног, и, умноженные акустикой безумных кори
доров, перекинулись крики и в другие палаты. Тьма теперь была уже совсем н
епроницаемой, не разглядеть, в кого попали пули, можно, разумеется, спроси
ть эдак вот, издали: Эй, кого там задело, м-м, но, согласитесь, это как-то нехо
рошо по отношению к раненым, с которыми надо обращаться уважительно, под
ойти к ним, руку положить на лоб, если, конечно, по несчастной случайности
не туда им угодила пуля, потом негромким и ласковым голосом осведомиться
о самочувствии, сказать, что, мол, ничего, все будет хорошо, сейчас санитар
ы с носилками прибегут, потом дать воды, если, конечно, рана не в живот, ибо р
уководство по оказанию первой помощи категорически это запрещает. Что б
удем делать, спросила жена доктора, там двое лежат. Никто не спросил, почем
она знает, что именно двое, хотя выстрелов было три, если не брать в расчет
вполне возможные рикошеты. Надо их вытащить, сказала жена доктора. Больш
ой риск, ответил старик с черной повязкой, обескураженный провалом опера
ции, начатой столь тактически грамотно, если поймут, что мы Ц там, опять о
ткроют пальбу, потом помолчал и добавил сокрушенно: Однако идти надо, и я г
отов. Пойдем вместе, сказала жена доктора, и не пойдем, а поползем, так буде
т безопасней, только как можно скорее, пока там, внутри, не опомнились. Я с в
ами, сказала женщина, та самая, что некогда пообещала: Куда ты, туда и я, и лю
бопытно, что никому из толпившихся в коридоре не пришел в голову простей
ший способ узнать, кого же все-таки ранило, да-да, совершенно верно, ранило
или убило, что пока неизвестно, а для этого всего-то и надо, чтобы каждый ск
азал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108