— Почему ты решил, что сок был для меня? — Юлька отдала ему пустой стакан.— Он его не пьет, — коротко ответил Макс. — Я смотрел во все глаза, но он не сделал ни глоточка. Сначала я думал, что он хочет загладить свою вину, ведь ты рухнула как раз во время пляски с ним. Я думал, может, он тебе ненароком на ногу наступил или сказал комплимент…— Никуда он мне не наступил, и ничего он мне не сказал, — отрезала Юлька. — Может, он просто джентльмен.Макс вздохнул. Помолчал, глядя на танцующих.— Скажи, а ты не замечала, что год от года на наших собирушках становится все больше посторонних?— Замечала, — кивнула Юлька. — Я против этого. Наш выпуск — это наш выпуск. Если Наташка приводит мужа, ее никто за это не осудит. Гарик вон тоже пришел с женой.Но если мы начнем таскать сюда кого попало… Правда, мы и времечко выбрали в этом году! — Юлька тоскливо оглядела комнату. — Июль. Все поразъехались в отпуска.Остались только такие дураки-неучи, как мы с тобой…— Оставим эту грустную тему. — Макс махнул рукой. — Меня сейчас интересует совсем другое.— Что именно?— Этот милый молодой человек… Ну, который не наступил тебе на ногу. Он-то каким боком здесь очутился?— Кто его знает… — задумчиво протянула Юлька, разглядывая молодого человека, по-прежнему сиротливо стоявшего у стола.«Почему он не танцует? — мелькнуло у нее в голове. — Мог бы плясать с Гариковой женой. Как его зовут? Кажется, Женя… Евгений. Неплохо. И сам он недурен. Ну, почти красавец. Больше всего мне, пожалуй, нравится нос…»— О чем задумалась, душа моя? — вежливо спросил Макс.— Макс, как тебе нравится его нос? — напрямик спросила Юлька.— Господи, чей? ;— Да вон того самого парня, с которым я танцевала.— Ничего. — Макс критически всмотрелся в парня. — Вполне нордический нос. И оба глаза на месте. Кажется, серые.— Серо-голубые, — поправила его Юлька. — Мне лучше знать, я разглядела.— Милая, я вижу, что-то тут неладно, — забеспокоился Макс. — Я, кажется, понимаю, почему ты грохнулась.— Почему?— Мимо пролетал Амур и поразил тебя своей стрелой.— Ты идиот, Максик. Если что и летало в воздухе, так запах его одеколона. Он слишком сильно надушился. Впрочем, слушай, — сощурилась Юлька. — Он ведь, по твоим словам, тоже собирался принести мне сок? Разве не так?— Зачем я это ляпнул? — затосковал Макс. — Почему в нем ты с первого взгляда нашла массу достоинств, а моих даже не замечаешь?— Макс, скажу тебе, как женщина — мужчине, — загадочно произнесла Юлька. — Видишь ли… Я могу сколько угодно сидеть с тобой рядом… Не исключено, что мне захочется взять тебя за руку…— Или пнуть меня в коленку, — подхватил Макс.— Молчи, дурак!— Все нежные чувства слились в твоем голосе, дорогая, — обиженно сказал Макс. — Почему именно я всегда у тебя дурак? Почему вот этот нордический принц не может сказаться беспросветным дурнем по сравнению со мной?— Он уже не окажется дурнем, — возразила Юлька. — Я успела перемолвиться с ним парой слов и грохнулась в обморок.— А о чем была пара слов?— Знаешь, он сказал, что с самого начала вечеринки мечтал со мной потанцевать.— Круто загнул! — уважительно заметил Макс. — Конечно, при таких условиях его любая женщина сочтет умницей и красавцем.Я бы так не смог завернуть. Врать не научен.— Это, пожалуй, правда, — подумав, согласилась Юлька. — Сколько я тебя знаю, как ни соврешь — обязательно попадешься.— Я был бы идеальным мужем, — вздохнул Макс. — Но на роль жениха пока не тяну. Ну не мечтаю я ни с кем танцевать с самого начала вечеринки! Если захочу потанцевать — пойду да приглашу. О чем тут мечтать? Глупые слова и заезженные, а действуют магически.— Да, действуют… — согласилась Юлька.— Погоди-ка, мы ушли от темы… — Макс полез в нагрудный карман рубашки и достал мятую сигарету. — Ты хотела мне что-то сказать, как женщина — мужчине.— Ах да, верно… — Юлька призадумалась. — Ну вот, я могу сидеть с тобой рядом… Держать тебя за руку, беседовать о всякой всячине… Но у меня никогда не возникало желания… Ну, скажем, поцеловать тебя.— Да ты ведь целовала! — изумился Макс. — Сколько раз!— Дурень, в щечку, в нос, это все детские игры. Я люблю тебя братской любовью.— А я тебя — сестринской, — проворчал Макс. — Продолжай.— Макс, я тебе честно признаюсь. — Юлька приблизила губы к его уху. — Только не смейся. Знаешь, когда я с ним отплясывала… Я вдруг ужасно захотела, чтобы он меня поцеловал.Представляешь, ни с того ни с сего! Я безнравственная?— Ты абсолютно безнравственная особа, — хмуро сказал Макс. — Стоит только вспомнить историю твоего первого падения…— Ты так торжественно это называешь, — поморщилась Юлька. — Вся история того не стоит.— Учти, дорогая, миллионы женщин не могут забыть своего первого мужчину.— Ну, это при условии, что есть о чем вспомнить, — возразила Юлька. — Он оказался редкостным занудой, он мог говорить только о себе. Что же тут прикажешь вспоминать со слезами умиления?— Экая ты неромантичная, — упрекнул ее Макс. — Ладно, допустим, что этот, с носом, окажется не так глуп. По-моему, начал он вполне профессионально.— Слушай, Фрейд недоделанный, ты мне портишь всю романтику! — вскричала Юлька. — Я тебе говорю, как женщина — мужчине: он мне нра-вит-ся!— Пас!— Я ему — тоже! — победно заключила Юлька.— Ты думаешь, из этого что-то может выйти? — критически заметил Макс. — Учти, у него вид профессионального приставалы.— Да? А почему же он ни к кому не пристает?— Это вопрос. — Макс задумался. — Трудно допустить, что он в тебя с первого взгляда влюбился.— Это почему?— Видела бы ты себя!Юлька схватилась руками за голову:— Черт! Зеркало! Помаду! Умыться!— Сначала помаду, а потом умыться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14