Ну, заночевала у какой-нибудь подружки.– Одну ночь заночевала, а вторую?– Вторая еще не пришла, – заметил он.Матч закончился счетом три – один. Убитые горем английские болельщики провожали любимую команду грустным похоронным напевом. Телевизор, наконец, выключили. И сразу стало так тихо, что Татьяна даже пожалела. Уж лучше любые звуки: голос комментатора, любая музыка – только не эта тишина. Раньше ее раздражало, когда по вечерам муж и дочь прилипали к своим игрушкам – телевизору и магнитофону. Как будто неродные – даже поговорить не о чем. Она тоже обычно смотрела телевизор, сидя на кухне, – им с мужем нравились разные программы и фильмы. Иногда вязала, но так лениво, что за месяц успевала связать в лучшем случае шарфик. Шарфики эти дочь не носила, бегала всю зиму с открытым горлом. Когда появился Леонид, у нее мелькнула смутная мысль о возможных внуках. Вот кого она будет с удовольствием обвязывать…– А теперь вряд ли, – вслух произнесла она.И сама испугалась своих слов.Муж забеспокоился:– Ты о чем?– Ни о чем. – Она на миг спрятала лицо в сложенных ладонях. Ей было страшно, и этот страх усугубляла установившаяся в квартире звенящая ночная тишина. – Мне кажется, она и сегодня не придет…Телефон работает?Он молча сходил на кухню и проверил. Аппарат работал исправно. Но и этой ночью никто им не позвонил. * * * Татьяна не спала до рассвета. Иногда ей удавалось задремать, но спасительное оцепенение тут же рассеивалось – его спугивала любая тревожная мысль. Она запретила себе представлять, где сейчас может находиться ее дочь, что она делает. Это было слишком страшно. Она упорно обдумывала только одно: почему Ира, где бы она ни была, не нашла возможности позвонить? А может, не хотела?..Татьяна припоминала все подробности их последнего разговора. Это было всего лишь вчера утром…Нет, уже позавчера. Восемь утра – Ира сидела на кухне и торопливо завтракала, постоянно поглядывая то на часы, то на работающий телевизор. Она опаздывала в институт и вслух прикидывала, на сколько именно… Если на пять минут, то не страшно, объясняла она матери, одновременно дожевывая бутерброд с сыром. Но больше пятнадцати – это уже катастрофа, потому что препод попался психованный – берет стул, запирает аудиторию изнутри, чтобы никто не мог войти. И обязательно сам отмечает всех отсутствующих. Старшекурсники рассказывали, что на экзамене все эти прогулы учитываются, и тогда как ни отвечай…Первая сессия была уже позади. Сдала ее Ира далеко не блестяще – две тройки, две четверки.Впрочем, в школьном аттестате пятерок тоже было не густо. Не то чтобы она ленилась учиться, но относилась к учебе как-то странно – не серьезно и не легкомысленно. Например, прогуливала редко, но что-то записать за преподавателем, вовремя прочесть книгу – на это ее не хватало. Мать решила провести воспитательную беседу и напомнила ей, сколько стоит обучение – Ира поступила на платное отделение одного из гуманитарных вузов, недавно открывшего факультет психологии.Мечту стать психологом Ира высказала, учась в последнем классе, и целый год Татьяна с помощью справочников, слухов и личных изысканий выбирала место, где могла бы учиться дочь. Ее смущала и стоимость обучения, и шаткая репутация выдаваемого диплома… Да и слишком высокий уровень требований при поступлении. Наконец, найден был разумный компромисс. И вот – эти ежеутренние опоздания…– Если бы тебе пришлось платить за обучение самой, ты бы вставала пораньше, – заметила она, следя за тем, как дочь допивает кофе.– Да где бы я взяла такие деньги? – шамкая набитым ртом, ответила та.– Вот именно! Где мы их берем – тебе, по-моему, все равно.Ирина задумчиво взглянула на нее, отодвинула опустевшую кружку и встала. Мать продолжала выговаривать ей по инерции, прекрасно сознавая, что лишь задерживает и без того опаздывающую дочь:– Конечно, отец получает достаточно, но ты обрати внимание, как он пашет! На работу встает чуть не в шесть утра, вечером возвращается бог знает когда! Выходных у него – добро если два дня в месяц! Он же измотан совершенно, думаешь, ему бы не хотелось выспаться?! А ради кого он не спит?Ради тебя, между прочим! Чтобы ты могла учиться, чтобы у тебя…Ирина неожиданно перебила ее – обычно она выслушивала все нотации, не моргнув глазом, как будто погрузившись в оцепенение:– Ладно, мам, сто раз слышала.– Что?!Татьяна знала за собой этот грех – неумение остановиться в нужную минуту. Но и на этот раз ее понесло. Ирине припомнились все подарки, сделанные в последнее время. А также летняя поездка в Болгарию – как раз после вступительных экзаменов. А также каракулевая шубка, купленная этой зимой. И обещанное после весенней сессии (разумеется, успешно сданной) золотое колечко с бриллиантом (разумеется, разумных размеров). Ирина слушала, то и дело страдальчески морщилась и наконец резко махнула рукой:– Мам, если бы я знала, что ты мне будешь колоть глаза всем этим, я бы ничего не взяла!Татьяна отвернулась к окну и сделала глубокий вдох. Взглянула на часы… Ну все, дочка точно опоздала, причем серьезно… Преподаватель не пустит ее на лекцию, так стоит ли ехать к первой паре? Она обернулась, чтобы сказать это Ире, но той уже на кухне не было. Хлопнула входная дверь, и через несколько минут Татьяна увидела в окно, как дочь бегом пересекает двор. И конечно, оделась она опять не по погоде – тонкая куртка без подкладки, легкие туфли… На плече у нее болталась сумка, по виду – тяжелая. В этой сумке царил вечный беспорядок. Ира имела обыкновение таскать с собой совершенно ненужные вещи: давно прочитанные книги, полупустые бутылочки с пепси, зонтик – в солнечную погоду…Дочь скрылась в подворотне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17