Она вскочила и, как была, в ночной рубашке, босиком, побежала на кухню.Алексей, стоявший возле окна с телефонной трубкой, обернулся, и она напоролась на его затравленный взгляд – будто у преступника, которого застигли на месте содеянного. Еще ничего не понимая, она остановилась в дверях, не решаясь ступить дальше.– Да, да, я приеду, сейчас… – сказал он, что-то записывая на первом попавшемся клочке бумаги, и повесил трубку.– Кто это? – Татьяна уже успела взглянуть на часы. Половина десятого.– Это… Да так! – Он прошел мимо нее, больно задев плечом, и она отшатнулась, потирая ушибленное место. И тут же побежала за ним в комнату.Муж одевался. У него дрожали руки, и она видела, что он никак не может правильно застегнуть пуговицы на рубашке. Подошла к нему и стала помогать. Татьяна решила, что Алексею позвонили с работы – не редкостью были такие утренние бесцеремонные звонки, выдергивающие его прямо из постели и нарушавшие мирный ход выходного дня.Он работал па материально ответственной должности в частной фирме, и трудовое законодательство касалось его весьма относительно. Сегодня он, пожалуй, был взволнован чуть больше обычного.– Когда вернешься? – спросила она, доставая из шкафа галстук.– Не знаю, – бросил он, глядя в сторону.Татьяна собралась было завязать ему галстук и вдруг увидела, что муж стоит закрыв глаза, будто спит. Она опустила руки:– Да что случилось?– Ничего. Я позвоню тебе.Он быстро закончил одеваться и убежал. Она наблюдала из окна кухни за тем, как Алексей садится в машину и выезжает со двора. Он так ничего и не объяснил. «Это не работа, – подумала она. – Иначе бы он сказал об этом, ругнул в сердцах начальство… Это Ира? Тогда почему он скрывает?»Но уже через час с небольшим она знала все.И когда она услышала то, что говорит ей по телефону муж, Татьяне показалось, что она поняла все в тот самый миг, когда застала мужа на кухне с прижатой к уху трубкой – с этим затравленным взглядом, устремленным на нее.– Как? – выдавила она, глядя в пространство.– Машина, ее сбила машина, – донеслось из трубки.– Когда?Она роняла эти отрывистые вопросы почти машинально. Ответы ничего ей не говорили. Нет, она не представляла себе дочь, лежащей на дороге, сбитой какой-то машиной. Она мертва? Покалечена?– Видимо, сегодня рано утром, – сдавленно ответил он. – У нее в сумке был паспорт, как только его нашли, так сразу и позвонили.– Постой. – Она мучительно потерла висок, хотя голова не болела. Какая-то мысль крутилась рядом и все время ускользала. – Я хочу знать, где это случилось?– Недалеко от нас, Таня. – Он прерывисто вздохнул и решился добавить, чуть понизив голос:– И понимаешь, мне тут говорят, она была в этот момент пьяная.– Что?!!– Пьяная… А водитель трезвый… Я не видел его, но он тут, в соседнем кабинете.Татьяна помотала головой, пытаясь освободиться от наваждения:– Пьяная? Она же никогда не пила!– Ну, я не знаю… Только мне сказали, что очень от нее пахло. Конечно, вскрытия еще не было, но скоро все будет ясно. А водитель был трезвый.Он повторял эту деталь с бессмысленным упорством, словно это была единственная позитивная новость, за которую нужно держаться. На Татьяну поплыл, а затем обрушился потолок. Она едва удержалась на ногах, опершись о стену. И вдруг онемевшими губами забормотала:– Алеша, да что ты их слушаешь? Ты раз хотя бы видел, чтобы она пила? Никогда в жизни! И от нее никогда ничем не пахло, я бы учуяла!Он замолчал. Потом сказал, что, по-видимому, сильно задержится. Приходится ждать то одного человека, то другого, короче, это надолго. Она пусть. остается дома. Это будет лучше для нее, – Ты видел ее? – спросила она. – Ты уже видел?Алексей сбивчиво сообщил, что опознал девочку. Так он и выразился – «девочка», и это слово резануло слух. Алексей никогда не называл так Иру. «Как будто она уже чужая, – подумала она. – Уже не наша».– А водителя этого видел?– Нет… – добавил после паузы муж. – Мне сказали, что по всем параметрам он не виноват. Она выбежала на проезжую часть невменяемая. И сама сунулась под колеса.– Что?!– Не знаю, может, самоубийство, но, скорее всего, она просто не видела машины… А он пытался свернуть, но некуда было – по второй полосе ехал грузовик.., была бы большая катастрофа, еще больше жертв. Он тормозил, но не успел…Ира выскочила из-за кустов, бежала напролом…Так сказал инспектор. И многие видели…И почти виновато добавил:– У водителя в машине сидела жена.– К чему мне это знать? – почти истерично выкрикнула Татьяна.– Беременная, – глуше добавил он. – Мне этого не говорили, но я сам ее видел. Сидит в коридоре, плачет. При мне сказали – «вон его жена!».Это слово столкнуло наконец ее мысли с мертвой точки. Татьяна вновь ощутила головокружение.Ноги едва держали ее.– Ты что-то сказала? – беспокойно переспросил Алексей.– Я? Нет, ничего. Так когда ты вернешься?И, не дожидаясь ответа, она первая положила трубку. На часах было без нескольких минут одиннадцать. Воскресное утро, поток света, льющийся в окно. На плите – забытая с вечера кастрюля с супом. Татьяна открыла холодильник, поставила туда кастрюлю. Взгляд упал на половинку апельсина – уже засохшего на срезе. Другую половинку съела дочь как-то утром, собираясь в институт. По утрам она всегда ела апельсины – эта привычка появилась у нее с той поры, когда она прочла в журнале про какого-то своего кумира, что тот по утрам обязательно ест цитрусовые. Какого кумира? От него остались только белые потеки клея на обоях в маленькой комнатке. Больше ничего. Как и от Иры.Татьяна достала пожухший апельсин, выбросила его в помойное ведро. Прошла в комнату дочери, оглядела мебель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17