Дальше все произошло в считанные секунды. Джон выскочил из гардеробной, вбежал в комнату для хранения ружей, схватил лежащее на столе ружье и выстрелил в Гая. В его воспаленном мозгу билась лишь одна мысль: Катрин была права – Гай не любил никого, кроме самого себя, а значит, заслужил смерть за причиненную другим боль.Затем Джон выскользнул через окно столовой, которого не было видно с того места на террасе, где пили кофе, и садом добежал до дома матери, насквозь промокнув под страшным дождем. Вскочив в свою машину, он помчался в Лондон. Пятью минутами раньше его той же самой дорогой в город уехала Катрин.– И ты позволил, чтобы Катрин обвинили в убийстве Гая? – спросила Франческа, когда Джон закончил свой рассказ и, глотнув виски, зарыдал.– Я думал, что ее освободят, – промямлил он. – Но в этом нет никакого смысла. Пусть Гай обращался со мной плохо, но я не могу жить без него. Жизнь для меня сейчас ничего не значит. Катрин могут выпустить, но я не выйду на свободу до конца жизни.Франческа почувствовала острую жалость к этому человеку, пусть слабому и беспутному. Еще одна жертва Гая, страдающая в течение многих лет из-за беспредельного эгоизма ее брата.– Он написал целую исповедь, – напомнила Франческа инспектору. – Он только что закончил ее писать, когда я вошла ночью в библиотеку.– Могу я ее увидеть?– Вот она. – Чарльз поднялся с кресла, где до этого, сгорбившись, сидел и размышлял, как он мог быть таким слепым, и передал инспектору листы, украшенные гербом Саттонов и исписанные крупным неровным почерком Джона. Это был самый ужасный день в жизни Чарльза, и Софи, понимая это, подошла и положила руку ему на плечо.Инспектор бегло прочитал написанное и кивнул.– Есть подпись и дата. Очень хорошо, – заметил он.В комнате воцарилась вязкая, гнетущая тишина. Инспектор поднялся и посмотрел на Чарльза.– Лорд Саттон, – сурово спросил он, – где находится тело?– Все еще в библиотеке, – угрюмо ответил Чарльз.Франческа закрыла лицо руками, как бы пытаясь заслониться от того зрелища, которое запечатлелось в ее мозгу и сохранится в памяти на всю жизнь.Когда Джон наконец закончил свой рассказ, он передал ей свою исповедь. Лицо его было бледным, словно окаменевшим.– Ну вот, – с неожиданным спокойствием сказал он. Подойдя к окну, Джон отодвинул бархатную штору. Он долго смотрел в темноту ночи, погруженный в свои мысли, и на какой-то момент Франческа решила, что буря миновала. Затем, без предупреждения, Джон достал из-под пачки бумаги на столе револьвер, поднял дуло к открытому рту и выстрелил.Выстрел прозвучал громко, отразился эхом от уставленных стеллажами стен и потолка. Оцепеневшая от ужаса Франческа видела, как пуля словно бы подбросила Джона вверх. Затем он рухнул на пол.Франческа в шоке опустилась на колени, зажимая рот рукой, чувствуя, как подкатывает тошнота.Отныне она никогда не сможет простить Гая.
Когда Франческа двумя неделями позже появилась в Нью-Йорке, у нее было такое ощущение, будто она отсутствовала лет десять. Серж встретил ее в аэропорту Кеннеди с ласковой, доброй улыбкой на лице и крепко обнял.– Господи, я так рада, что приехала домой, – прошептала Франческа.– Я счастлив, что ты вернулась, – целуя ее, сказал Серж. – Такое впечатление, что ты прошла через ад, а сейчас все позади.Улыбнувшись, Франческа кивнула.– Как мать?Серж поднял брови, и лицо его изобразило удивление.– Знаешь, это кажется невероятным. Она стала прямо-таки другим человеком. – Он недоуменно пожал плечами. – В прошлый уик-энд я летал в Палм-Бич, чтобы дать бедняжке Генри передохнуть, и, если честно, не понял, что произошло с твоей матерью.– В каком смысле? – встревожилась Франческа. – Она что, впала в старческий маразм?– Наоборот, она рассуждает более здраво и разумно, чем раньше. Она хочет, чтобы ты приехала к ней как можно скорее. Генри, разумеется, все еще с ней, но она уже вышла из больницы и находится дома.– Она, конечно, слышала о Джоне?– Да.Франческа забралась в поджидающий их лимузин и устало опустилась на бледно-серое сиденье, пока Серж командовал погрузкой ее багажа. Когда он присоединился к ней, Франческа сунула руку в его ладонь, и ей стало тепло и комфортно.– Мне нужно так много тебе рассказать, Серж. Столько событий произошло! – В голосе Франчески звучало волнение, чувствовалось, что события последних двух недель здорово ее потрясли.Серж сжал ее руку:– Всему свое время, любовь моя. Сейчас тебе прежде всего требуется отдых.– По крайней мере Катрин выпустили из тюрьмы, – сказала Франческа. – Ты не можешь себе представить, какое мы испытали облегчение. Бедная девочка пережила страшное время в тюрьме, а когда ей сказали, что отпускают, она не поверила! Она думала, что это какой-то трюк. Понадобится немало времени, пока она придет в норму.– Могу себе представить! А как дела с Карлосом? Диана стала добрее в этом плане, позволила Катрин с ним видеться?Франческа улыбнулась и рассказала Сержу всю историю.– Диана решила сказать Катрин, что настоящим ее отцом является Марк. Она сочла это своим долгом. Ну а поскольку Катрин и Карлос, как выяснилось, не родственники, отпали все причины для запретов. Почему бы им и не встречаться?– Кто бы мог подумать, что Диана способна на такую страсть, – задумчиво проговорил Серж. – Глядя на нее, этого не скажешь.– Типичная английская сдержанность, – заметила Франческа. – Я уверена, что на эту тему у Генри найдется какое-нибудь присловье.– В тихом омуте черти водятся? – предположил Серж, подмигнув.– Ах, родной, как здорово снова вернуться домой! – смеясь, сказала Франческа, прижимаясь к его руке.Позже, когда они спокойно обедали дома, Франческа рассказала ему о Джоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123