С минуту он лежал, тяжело дыша, затем резко скатился с Дианы, лег на бок и закрыл глаза.Потрясенная и ошеломленная Диана некоторое время лежала молча, не шевелясь. К ее глазам подступили слезы. Она почувствовала, что ей надо срочно отправиться в ванную, потому что Гай причинил ей боль и повреждения. Она осторожно сползла с кровати, понимая, что ее новая красивая ночная рубашка разорвана и вся в крови. Кое-как она добрела до ванной. Заперевшись изнутри, Диана опустилась на холодный мраморный пол, чувствуя себя раздавленной и униженной. Она сидела так довольно долго, а затем подошла к ванне и отвернула позолоченные краны. Что произошло с Гаем, почему он из любящего человека превратился в озверевшего монстра? Невозможно, если так будет всегда. Диана осторожно погрузилась в теплую воду, легла на спину и закрыла глаза. Она не сможет вернуться в спальню, это вполне определенно. Вдруг он сделает попытку повторить? От этой мысли она содрогнулась. Взяв влажную салфетку, Диана осторожно промокнула опухший рот. Она ляжет спать на диване в гостиной. Но что будет завтра?Через полчаса Диана тихонько проскользнула в спальню, надела другую ночную рубашку и посмотрела на Гая. Он спал, освещенный мягким розовым светом настольной лампы. Он выглядел по-детски кротким и тихонько дышал ртом. Черные ресницы отбрасывали длинные тени на щеки, расслабленные руки казались бледными. Это был мужчина, которого она любила, замечательный человек, который постоянно демонстрировал лишь доброту и щедрость. Диана заколебалась. Может, это лишь все усугубит, если она ляжет спать в другой комнате? Может, он рассердится на нее, как, по всей видимости, он рассердился, когда занимался с ней любовью? Она не сможет вынести, если он снова на нее рассердится.Диана тихонько забралась на большую кровать и, расположившись как можно дальше от Гая, натянула на себя атласное розовое одеяло. Некоторое время она лежала размышляя о случившемся. Вскоре подушка под ней стала мокрой, по мере того как горькие слезы, слезы разочарования, скатывались по ее щекам.И это была ее свадебная ночь.
– Франческа, ты уверена, что мы забрали весь багаж? Я нигде не вижу картонку со шляпой. – Сара Эндрюс стояла возле стойки в аэропорту среди множества чемоданов из шкурок ящерицы, которые носильщик только что выгрузил с тележки.– Вот она, мама. И у меня твоя шкатулка с драгоценностями. – Франческа оперлась спиной о стойку и устало наблюдала за тем, как мать подавала служащему билеты до Нью-Йорка. Это происходило на второй день после свадьбы Гая, и Франческа чувствовала себя разбитой. Они пробыли в Стэнтон-Корте неделю, и сейчас обе испытывали страшную усталость от постоянного напряжения. Пожалуй, самое трудное для Франчески было притворяться перед Дианой, что Гай – это тот самый человек, которого она себе придумала. Она так влюблена в него, подумала Франческа. Глаза Дианы радостно и возбужденно вспыхивали, когда Гай входил в комнату, она искренне смеялась его банальным юношеским анекдотам и шуткам. Какая невинность! Какая наивность! Когда Франческа в первую ночь удалилась в предназначенную ей спальню, обитую персикового цвета парчой, в которой стояла кровать с пологом на четырех столбиках, она вдруг подумала о Диане: где, черт возьми, эта девушка жила всю свою жизнь? Гай был испорченный до мозга костей тип, которому всегда потакали, эгоист и паразит с огромным самомнением. Ему нужен именно такой ребенок, как Диана, которая уже через неделю будет плясать под его дудку. Он полностью подчинит ее себе, потому что намерен действовать так, как хочется ему. А Диана станет им восторгаться и восхищаться, будет у него на побегушках. Франческа легла в постель, застланную тонкой льняной простыней с вышитым геральдическим знаком Саттонов, и подумала, что девушка иногда может быть такой тряпкой, о которую мужчина лишь вытрет ноги. Так однажды случилось и с ней. Она боготворила Марка, а в результате он дал ей пинка под зад. Больше никогда в жизни она не допустит, чтобы такое повторилось. Отныне она будет прислушиваться к голосу разума, а не сердца. Она не позволит ни одному мужчине приблизиться к ней настолько, чтобы он смог причинить ей подобную боль. Франческа скрипнула зубами. Она даже сама испугалась своей ярости. Будь ты проклят, Марк Рейвен! Чтоб ты сгорел в аду! И вот теперь эта восемнадцатилетняя девочка вешается на Гая, которого в жизни интересует только он сам и больше никто.Франческа металась и ворочалась с боку на бок на просторной старинной кровати, исполненная гнева, вызванного причиненной ей обидой. И еще она была сердита на мать. Сара могла бы проявить больше любезности к семейству Саттонов. Франческе все ее члены понравились, особенно пришлась по душе Софи с ее современным благоразумием. Старая графиня с самого начала приняла любезный и доброжелательный тон, но через несколько часов, после ехидных замечаний Сары, суть которых сводилась к тому, что они богаче Саттонов, обе женщины превратились в готовых вцепиться друг в друга кошек, выражая презрение по поводу образа жизни каждой из них.Проходили дни, и атмосфера все накалялась. Сара при каждом удобном случае пыталась уговорить Гая передумать.Однажды утром Франческа совершала прогулку по саду и услышала возбужденные голоса, доносившиеся со стороны причудливой каменной беседки, из которой открывался живописный вид на долину. До Франчески долетели сердитые слова матери:– …и я все отдала «Калински джуэлри», пожертвовала личной жизнью и своим счастьем, чтобы ты мог работать рядом со мной и в один прекрасный день стал президентом компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123