Увидев ее, Марина приветственно замахала рукой.— Тамарочка, милая мы так давно не говорили с тобой по душам, я соскучилась по этим беседам.На лице наставницы явно проступило раздражение, мало ей своих проблем, тут еще эта юродивая. Поганец Влад даже не смотрит на нее, чего только не делала Тамара сегодня ночью, чтобы соблазнить мужа, а он грубо оттолкнул ее. И это после двухнедельной разлуки!— Мариночка, давай поговорим попозже, а. У меня брат сегодня уезжает, надо его проводить. — Она постаралась добавить в голос как можно больше любезности. Чувствовалось, что дается ей это с огромным трудом.— Да, я слышала, он еще вчера сказал, что быстренько с делами развяжется и уедет. — Безмятежно кивнула Марина.— Кому сказал? — Не поняла Тамара.— Ну, той женщине, которая с ним была. — Пояснила подруга.— Он что с ней разговаривал? — Встревожено спросила Шульгина.— Ну да, я ее сразу узнала.— Ты что и раньше ее видела? — Все больше нервничала Тамара.— Томочка, зачем ты сердишься, я не хотела тебя расстраивать, ты такая добрая, а Влад плохой человек. — Ворковала Маруся, прикидываясь придурошным чайником. — У него тут жена умирала, а он по кустам обжимается с теткой посторонней.— Пойдем, Марин, чайку попьем, поболтаем, а то замоталась я совсем, брат ночью девушку привез больную совсем, я даже не ложилась все за ней ухаживала. — Шульгина чуть не силой потащила Марину за собой, ее ноги едва поспевали за размашистыми шагами наставницы.Продолжили беседу они в столовой, где к этому времени никого уже не было. От чая Марина отказалась, опасаясь Тамариных трав.— Я только что позавтракала. После твоего отвара, Томочка, мне все эти чаи да кофеи невкусными кажутся. А ты выпей, вымоталась, небось, за ночь то. Да поспи пойди, и без тебя брат соберется. Тем более и вещи все он в деревне оставил.— В какой деревне? — Чуть не вцепилась в собеседницу Шульгина.— Ну, там, где почта. — Терпеливо принялась объяснять Марина. — Я же говорю, вечером он вчера приехал, дамочку там высадил около дома с желтой черепицей ( дом Степаниды ), помиловались они так нежно, ну, и вещи он там выгрузил, два чемодана. Я не стала подглядывать, уже спать пора было идти, я и так без разрешения так далеко ушла. Ты же разрешаешь мне прогуляться немного перед ужином…— Во сколько же это было? — Нетерпеливо перебила Шульгина. Ее не слишком интересовало, где и во сколько гуляет эта придурошная. Она вообще не считала нужным ограничивать передвижения своих «пациентов». Большинство из них сами нос из коммуны высунуть боялись, придавленные страхом и грузом ответственности за «совершенные преступления», остальные под действием чудодейственного отвара, проникались к своей благодетельнице такой любовью, что шагу ступить без нее не могли. Обязательным условием проживания в коммуне было одно — непременное присутствие ВСЕХ обитателей домиков на совместных трапезах. Не хватало еще Тамаре бегать за пациентами и поить отваром каждого индивидуально!— Не знаю, часов в восемь где-то, у меня нет часов. — Весь вид подруги изображал наивность и безмятежность. — Но еще стемнело не совсем полностью. Я быстро пошла обратно и к ужину успела. — Так … за стол мы сели в девять, а здесь он появился в два часа ночи… — Как бы про себя отметила Тамара.— Да не сердись ты, Том, — добродушно улыбнулась Марина, — сейчас то можно уже, он ведь теперь вдовец.— Кобель он, а не вдовец, — прошептала Тамара, резко встала и выскочила с веранды.«Зацепило!» — удовлетворенно усмехнулась Маринка.Поздно вечером, когда капитально выспавшийся Влад уезжал, Тамара вышла его проводить.— Когда вернешься? — довольно сухо спросила она.— Как получится. Присматривай за Ольгой. Придумай с ней что-нибудь, ради бога. Ну все, пока. — Влад торопливо чмокнул «сестрицу» в щеку, сел в «десятку» и укатил. Через пару минут Тамара уже через кусты неслась в сторону близлежащей деревни к дому бабки Степаниды. Задыхаясь от быстрого бега, через сорок минут она могла лицезреть, как около спрятанной в кромешной темноте «десятки» самозабвенно целуются мужчина и женщина. И хотя в темноте под раскидистыми яблонями бабки Степаниды лиц мужчины и женщины было не рассмотреть, Тамара не сомневалась: это ее муж с любовницей. Подойти и устроить скандал женщина не решилась, но в душе ее начали зарождаться планы мести один кровавее другого. Дорога обратно в коммуну заняла у Тамары часа полтора. Картина, увиденная ею по возвращении, неприятно поразила и удивила женщину. В окнах ее комнаты горел свет. Поспешно взбежав по ступенькам крыльца и распахнув дверь она смогла лицезреть эту наглую девицу, Марину Орлову, которая сидела в ее любимом кресле, задрав ноги на стол и курила дорогущую сигару Влада.— Не стесняйся, заходи, устала небось, дорога то неблизкая. — Гостеприимно улыбнулась нахалка. — Ну как, лицезрела? Не расстраивайся. Успокоишься. Все-таки мы женщины курицы. Сколько нас мужики обманывают, а мы все верим. Ну, я то ладно, новичок в этом деле, а ты, зная своего Славика-Владика, как облупленного, как ты могла поверить этому ублюдку. Знаешь, кто была та баба, в деревне? Нет? И не догадываешься? Ольга Петровна Мазурова. Я еще днем, когда он якобы спал у себя в домике, видела, как он огородами уводил ее в деревню. Ты мне не веришь? Иди, посмотри, как спит наша «больная». (Ольгу Антон и Митричем, пока Тамара бегала по кустам уже отправили в город, в больницу. ) Поверь, нет ее там и уже давно. Я ведь правда видела их в деревне, только она не осталась, больно уж ей не хотелось супруга без присмотра оставлять. Вещички у Степаниды покидали и двинулись сюда, представление тебе показывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59