Игорь Петрович собирается передать социалку городу, что, кстати, уже сделали почти все предприятия.
– Наверное, мэра такой подарок не обрадует, – вставила Аня на правах самой опытной сотрудницы.
– Илья Игоревич, кстати, тоже не со всем согласился, – кивнула шефиня. – Сказал, что надо думать не только о прибыли, но и об имидже завода. Если мы прекратим финансирование парка, где же будут отдыхать наши металлурги? Так что, санаторий, стадион и парк предложено оставить, но оптимизировать, чтобы эти объекты начали приносить прибыль. А вот больница и детский сад ничем не отличаются от других, бюджетных, их можно спокойно передавать в муниципалитет. Нам же Илья Игоревич поручил подготовить серию публикаций в том ключе, что бизнес – не мать Тереза. Мы готовы и впредь оказывать спонсорскую помощь: сделать ремонт в детском саду, купить новое оборудование для больницы. Но тащить на себе все расходы – и свет, и отопление, и зарплату сотрудникам – вряд ли сможем…
Женя слушала начальницу не слишком внимательно. Эльвира Павловна внушала, что речь идет о серьезной экономической и политической перестройке, чреватой социальной напряженностью. В самое ближайшее время всем придется уйти в глухую оборону и отбивать яростные имиджевые атаки. Но Женя думала совсем о другом. О том, что сказал ей Виктор Черноруцкий. И главное, о чем он промолчал.
Она не поленилась, после свидания с зэком зашла в спецчасть и полистала его личное дело. И прочитала в приговоре показания свидетеля по первому убийству, опись вещей второй жертвы, найденных в ходе обыска в доме подозреваемого. И ничего про третье убийство – убийство Маши Болотовой. Ничего, кроме краткого описания в обвинительном заключении: такой-то гражданин такого-то числа совершил убийство, сопряженное с разбоем гражданки такой-то… Но так как подсудимый признал свою вину по всем трем эпизодам и так как почерк – резаные раны – совпадал, то этого оказалась достаточно для вынесения обвинительного приговора.
Как там сказал Черноруцкий? «Хочешь пожизненное? Не хочешь. Вот сиди и помалкивай. Тверди одно: вину признаю, от дачи показаний отказываюсь… Кому молчание – золото, а кому – УДО еще до приговора…»
Господи, так ведь это он про сделку! Кто-то предложил ему взять на себя третье убийство, а в обмен обещал 20 лет вместо пожизненного. Условно-досрочное освобождение еще до приговора. Получается, что Черноруцкий не убивал Машу Болотову? Он прикрывает чужие грехи…
8.
– Санаторий уже сейчас себя окупает. Он ведь стоит в сосновом бору на берегу реки. 50 процентов путевок получают со скидкой наши работники, остальные места расходятся по весьма высокой цене. Рыбалка, свежий воздух. Туда и из Москвы приезжают.
– Но парк и стадион – сезонные объекты, Илья Игоревич, – напомнила начальница финансового отдела.
– Почему сезонные? На стадионе – летом футбол и концерты, зимой – каток для коньков и хоккея. Открыть прокат, пару кафе, сделать парковку. А парк за лето должен столько прибыли принести, чтобы и зиму окупить. Плюс Новый год и Масленица. Нужны новые аттракционы. Не обязательно дорогие – хотя бы батуты и надувные горки. Сдайте площади под летние кафе. Раз в месяц нужно устраивать праздники с фейерверком. Игорь Петрович правильно обозначил проблему – у нас раньше руки до этого не доходили…
– К вам Сергей Турбин, говорит, срочно, – доложила секретарша.
После совещания директората и начальников отделов и цехов в конференц-зале Илья устроил еще одно – у себя в кабинете в более узком кругу. Появление Сергея напомнило, что это второе совещание затянулось.
– Всем спасибо, все свободны, – сказал Илья. – Сергей, хорошо, что зашел. Нужно продумать вопросы безопасности. Давай заключим договор с районной милицией. Необходимы дополнительные патрули в парке и на стадионе. Стадион вообще на отшибе, чтобы туда народ пошел, нужна развитая инфраструктура и гарантии безопасности.
– Что ж, в этом есть резон, – кивнул начальник службы безопасности, устраиваясь в любимом кресле. – Была бы милиция в парке, Евгении Векшиной было бы сложнее сочинить сказочку про убийцу с ножом на пустой улице. Кстати, угадай, что наша любимая сотрудница делала сегодня утром? Думаешь, вкалывала на благо предприятия? Как бы не так. Она имела продолжительное свидание с осужденным Черноруцким, отбывающим наказание в местах, достаточно отдаленных от доменных печей. Представляешь, отпросилась с работы и побежала к убийце, как будто это он ей зарплату платит.
– Ты за ней следишь?
– Присматриваю…
– Если они заодно, он с ней деньгами поделится, – пожал плечами Илья. – Можно считать это и зарплатой и премией. Видимо, наша сотрудница доложила Черноруцкому о последних событиях и получила новые инструкции. Или передала ему номер моего телефона. Остается только услышать в трубке хриплый мужской голос. Хотя, наверное, из зоны звонить затруднительно.
– Ну, для собственного зятя гражданин начальник устроит послабление режима, – хмыкнул Сергей. – Теперь-то сомнений не осталось. Женю и Черноруцкого многое связывает. Одного не пойму, что она в уголовнике-то этом нашла? Ты его помнишь? Он выглядит, как подросток-переросток, которого выгнали из школы даже не за двойки, а за колы, и за то, что он мучил кошек прямо под окном кабинета директора.
– Не думаю, что у девушек в колонии такой уж широкий выбор. Вариантов всего два: замуж за конвоира или за преступника.
– Друг мой, но теперь-то наша девушка – сотрудница перспективного, стабильно развивающегося предприятия. Перед ней открываются широкие горизонты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58