— Услышав, как ты поешь, она загорелась надеждой, и в конце концов ты действительно заговорила. Она отдала тебя в школу и помогала изо всех сил, чтобы ты не отставала: ведь одногодки опережали тебя на два класса. Твоя жизнь сложилась бы совершенно по-другому, если бы эта женщина прожила подольше.— Она умерла? Как печально! Мне хотелось бы с ней поговорить, поблагодарить ее...— По данным, имеющимся у доктора Кармайкл, она была пожилой вдовой и умерла от сердечного приступа. Ты начала кочевать по приемным семьям, нигде подолгу не задерживаясь. У доктора Кармайкл есть только данные социальной службы, и из них следует, что твоя успеваемость неуклонно ухудшалась. Ты стала дерзкой, вспыльчивой, чуть что, лезла в драку, связалась с плохой компанией...— Неужели обо мне нельзя сказать ничего хорошего? Может быть, я занималась спортом? Ты сам говорил, что я прекрасно плаваю...Прежде чем ответить, Грег помолчал, взвешивая слова.— Да, ты состояла в команде по спортивному плаванию. В тюремной команде.Лаки вдруг пришло в голову, что Джулия очень скоро начнет расспрашивать ее о детстве и юности. Разумеется, ей не обязательно открывать всю подноготную, пока она не вырастет и не поумнеет. Но когда у матери такое темное прошлое... Боже, неужели ее будет стыдиться собственная дочь?!— Доктор Кармайкл пыталась на тебя повлиять, умерить твою вспыльчивость, но ты не переставала ссориться с другими заключенными и с охраной. Тебя несколько раз сажали в карцер. Ты была настоящей одинокой волчицей, отказывалась с кем-либо дружить. Первые пять лет ты проработала на кухне, а по вечерам посещала тюремную школу.— Теперь понятно, почему у нас повар. Брэд говорит, что я ненавижу готовить. Но у меня сохранились эти навыки, потому что я посвятила готовке слишком много времени. И вот что "любопытно: я не помню, чтобы это занятие вызывало у меня ненависть!Грег печально улыбнулся.— Ты так упорно училась и так прогрессировала, что тебя приняли в специальный компьютерный класс. В тебе проснулся замечательный талант. Сам начальник тюрьмы поручил тебе перевести их архивы на новые носители.— Хоть одно доброе дело!Он покачал головой и крепче обнял ее.— Не совсем. Ты оказалась такой умницей, что стерла из тюремных архивов все упоминания о себе. В их банках данных не осталось ровно ничего, даже отпечатков твоих пальцев! Вот почему Коди не мог получить о тебе никакой информации. Тебя опознали по фотографии, но сказали, что в тюрьме ты была длинноволосой шатенкой.— На всех фотографиях, которые мне показывал Брэд, у меня длинные волосы. Я сходила к Себастьяну, своему парикмахеру. Он не мог поверить, что я осветлилась и завилась. Наверное, я очень гордилась своими волосами. Чего ради мне понадобилось их обесцвечивать?— Понятия не имею. — Грег погладил ее по мокрой голове. — Какие коротенькие! И больше не завиваются. Ты похожа на зеленоглазую фею.— Себастьян советует снова отрастить волосы и больше не дурить. Но я, может быть, останусь стриженой. Не хочу быть похожей на себя прежнюю.— Понимаю, что у тебя на душе. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Я всегда буду тебя любить — и с короткими волосами, и с длинными.Лаки отвернулась: она не хотела переживать все это снова. Один раз они уже расстались, и второго раза она бы не выдержала. Но как ей хотелось быть достойной любви, которой светился его нежный взгляд!— Все-таки непонятно, почему я не помнила собственного имени. Хорошо, я прожила десять лет под тюремным номером, но потом-то опять превратилась в Келли!— Причина есть, и очень веская. — Грег посмотрел ей прямо в глаза. — В свидетельстве о рождении ты значишься Абигейл Сью Рестон.— Абигейл?! Поразительно! Стоило тебе попросить меня придумать имя для тюлененка — и это слово само сорвалось у меня с языка!— Знаю. Оно оставалось у тебя в подсознании: очевидно, мать иногда называла тебя по имени. Ну а приемная мать почему-то звала тебя Руди.— Неужели? — Лаки едва не свалилась с камня. — Теперь понятно, почему я назвала так акуленка. Мозг подсказал мне мое собственное имя...— Видимо, да. Видишь, как много у тебя было имен, начиная с «Заткнись!». У доктора Кармайкл записано, что в старших классах ты называла себя «Дасти». Неудивительно, что ты не могла вспомнить свое настоящее имя.— Значит, перебравшись сюда, я в очередной раз назвалась по-новому?— Да. Перед самым освобождением ты связалась с 'Каким-то человеком по Интернету, и он предложил тебе работу на Гавайях — так, по крайней мере, помечено в рапорте. Освободили тебя досрочно. По мнению доктора Кармайкл, ты была крепким орешком, но больше всего на свете боялась опять угодить в тюрьму.Лаки задумалась. Теперь понятно, почему Брэд так мало о ней знает.— Судя по всему, я никому здесь не рассказывала о своем прошлом. Уверена, что психолог права: меня преследовал страх снова оказаться в тюрьме.— Кто же станет осуждать тебя за скрытность? Очень многие не доверяют человеку с судимостью. По словам доктора Кармайкл, ты была полна решимости выйти замуж за богача и жить как принцесса. — Грег
запнулся, устремив взгляд на роскошную виллу, которую она теперь звала своим домом. — Что ж, твое желание исполнилось...«Нет, не исполнилось! — хотелось крикнуть ей. — Я хочу жить в домике у моря с тобой и Джулией. И с нашим с тобой малышом».— Не знаю, как мне удастся искупить все свои проступки. Оказывается, я еще хуже, чем женщина в зеркале! Я законченная стерва. Я...Грег провел пальцем по ее губам.— Я решил рассказать тебе все это сам, потому что знаю, как тебе тяжело считать себя дурным человеком. — Он сжал ладонями ее лицо, заставил поднять глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115