– тихо спросила Шадоу.
– Да. Она наняла тренера и намерена сама присутствовать при всех этапах дрессировки. – Он посмотрел на Шадоу, но она отвернулась. – Спасибо тебе за собачку. Она вернула матери волю к жизни.
– Понимаешь, Уоррен, я... То есть мой знакомый... Ну, человек, подаривший мне собаку... В общем, он не до конца уверен, что все в порядке с родословной Фон Роммеля.
– Это в каком же смысле? Он же прислал матери бумаги из клуба.
– Понимаешь, этот мой знакомый, Джон, не совсем уверен, кто настоящий отец Фон Роммеля. – Она посмотрела на него, желая понять его реакцию. – Видишь ли, однажды Джон прогуливался со своей мальтийкой в Гайд-парке. Он рассматривал фонарные столбы на Роттен-роу, разыскивая тот, что был отлит на его деньги. Если помнишь, во время войны столбы были переплавлены на патроны и лишь недавно заменены новыми.
– Помню. Отец тоже финансировал установку нескольких столбов. – В голосе Уоррена было слышно нетерпение. – Ну и что дальше?
– Джон не знал, что у мальтийки течка. Действительно, эти создания так малы... Одним словом, он на какое-то время потерял ее из виду. Обнаружил он ее за интересным занятием с таким... Ну, как называется эта мексиканская порода, почти без шерсти?
– Чихуахуа? – Уоррен не на шутку встревожился. – Значит, отец Ромми – чихуахуа? Как же Джон раздобыл документы?
– Он отвез свою суку к знакомому владельцу кобеля. Когда сука забеременела, они порешили, что отец – кобель мальтийской породы, и честь по чести зарегистрировали приплод, хотя у Джона оставались сомнения. Сознавая ответственность за чистоту породы, он забрал Фон Роммеля себе, чтобы не допустить размножения и выступления на выставках. Я купила собаку, потому что подумала: взрослый мальтийский песик – это как раз то, что требуется твоей матери: его не нужно будет приучать к правилам приличия. У меня и в мыслях не было, что она потащит его на выставку.
– Не знаю, что скажет теперь мать, – проговорил Уоррен, пытаясь скрыть раздражение.
– Это происходит сплошь и рядом. Помнишь, корги королевы Елизаветы спарили с таксой принцессы Маргарет и получили помесь?
– Да, но щенков не таскали по выставкам.
Весь идиотизм ситуации дошел до него, когда он сворачивал на Кренли-Мьюз. У Шадоу хватило духу сразу открыть ему правду. Она не только внимательна, но и честна. По сравнению с остальными событиями в мире, даже с его жизнью, мальтийская собачка с поддельными документами – не повод для волнения. Разве из-за такой ерунды стоит расстраивать Шадоу? Лучше считать это тренировкой: жизнь с Шадоу будет полна магических рун и дворняжек, замаскированных под мальтийскую породу.
– Моя мать всегда приобретала исключительно товар, одобренный королевским двором. Она не сомневается, что ее собачка чистых кровей. Вот и пускай так думает. Зачем ее разубеждать?
* * *
– Джанна! – позвал Джерри. – Вы не слушаете?
– Простите. – Джанна действительно отвлеклась: она весь вечер думала о тете Пиф и Йене, но надеялась, что Джерри не обратит на это внимания. Он увлеченно рассказывал Нику о войне, демонстрируя фотографии самолетов и кораблей. Джанне казалось, что Ник очень заинтересовался.
– Уже поздно, – неожиданно объявил ее спутник. – Скоро полночь. Пожалуй, нам пора.
Джерри проводил их до двери и пообещал позвонить, как только выяснится, что Эванс жив.
– Будет очень любезно с вашей стороны, – сказала Джанна.
Джерри положил руку на дверную ручку, не особенно торопясь распахивать дверь.
– А знаете, мы все-таки можем попробовать раздобыть для вашей тети фотографию.
– Вы же говорили, что все обыскали! – удивился Ник.
– Так и есть, – задумчиво ответил Джерри. – Это будет особенная фотография. Нам понадобится помощь Джанны.
– Я на все готова, лишь бы порадовать тетю фотографией.
– Работая над рядом книг, я прибегал к помощи женщины по имени Лорел Хогел, живущей в Суррее. Если подробно описать ей характер какого-то человека – не только общие сведения, которые может знать любой, но и частные подробности, – то она набросает его портрет.
– Описать? – Джанна сообразила, что знает о Йене только то, что он был шотландцем. Она неоднократно спрашивала у тети Пиф подробности, но та не спешила с ответом. Видимо, такие просьбы вызывали у нее боль.
– Ну ведь это не описание внешности, а рассказ о человеке. Лорел – художница-медиум. Она способна увидеть человека, рассказ о котором слышит.
– Как же ей это удается? – спросил Ник, не скрывая недоверия.
– Не знаю, – признался Джерри. – Главное, что это дает результат. Я рассказал ей о нескольких людях, павших на войне, несуществующие портреты которых мне хотелось поместить в своих книгах, и Лорел сделала их для меня. Когда я показал портреты родственникам погибших, они поразились, как можно, не видя людей, с такой точностью воссоздать их облик.
Недоверчивая гримаса Ника не поколебала вспыхнувший вновь энтузиазм Джанны.
– Думаете, у нас получится? – бодро поинтересовалась она.
Джерри кивнул.
– А что мы теряем? Хотите, я ей позвоню и договорюсь о встрече?
– Да, прошу вас!
Джанна уже не слышала, как прощаются Ник и Джерри: у нее не выходила из головы Лорел Хогел. Она никогда прежде не слыхала о подобных художниках, но раз ее рекомендовал Джерри, образец серьезного ученого, то Джанна не возражала прибегнуть к ее помощи.
Ник распахнул перед ней дверцу машины.
– Не собираешься ли ты и впрямь побывать у этой женщины? Неужели ты поверила в этот бред?
Она села за руль и, дождавшись, пока Ник займет место рядом, ответила:
– Собираюсь. Я хочу заказать портрет для тети Пиф.
– Боже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145