Клэгг одобрительно взглянул на него:
— Именно об этом я только что подумал. Мы найдем брошь и выследим вора.
— Эта брошь по стоимости — лишь небольшая часть того, с чем обычно скрывается Кот, — сказал Бреннан. — Я не знаю, с чего бы ему беспокоиться.
— Может быть, ему уже все надоело, — пошутил Уэльш.
Внешне неопрятный и грубоватый на вид, Бреннан обладал прямым и ясным умом; неожиданная догадка пришла ему в голову.
— Интересная мысль, Сэмюель. — Он лениво поднялся на ноги. — Я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Есть над чем подумать.
— Не будь дураком, дружище, — презрительно откликнулся Клэгг. — Вору не должно быть скучно. Он не может себе это позволить.
— Этот, пожалуй, может, — пробормотал Бреннан, направляясь к выходу. — Тут стоит задуматься. Я закрою дверь, чтобы никто не смог подслушать.
— Да кому это надо? — сердито воскликнул клэгг.
Бреннан вышел из комнаты в узкий коридор и, захлопнув за собой дверь, оглянулся вокруг. Какая-то тень мелькнула мимо, и что-то встревожило его. От тени не было уже и следа, но он знал, что этот человек еще где-то поблизости.
Дождь уже прекратился, хотя в воздухе висела сырость поздней осени. Роберт Бреннан был из тех, кто несмотря на свой здравый смысл, доверял инстинктам. Слева от него был каменный сарай, который он заметил еще в прошлый раз, когда гулял вокруг особняка.
Казалось, что, кто бы ни подслушивал их, он уже должен благополучно находиться в доме.
Но внутренний голос подсказывал ему, -что он здесь, в сарае, прячется от него в страхе и неуверенности. Если бы голос разума победил в нем инстинкт, он сразу же прогнал бы безумное желание, и следующая их встреча произошла бы в гораздо более многолюдном месте.
Молодой леди вроде мисс Мэйтланд не стоит разговаривать с человеком, который по положению немногим выше прислуги. Ей должно быть стыдно, если кто-нибудь заметит их вместе.
Бреннан напрягся. Он был зол на себя и свои глупые сомнения. «Как зеленый юнец», — подумал он с презрением. Если у мисс Мэйтланд есть причины заговорить с ним, он выяснит, что это за причины. Если нет, он просто уйдет.
Флер сидела на куче свежего сена. На ней было простенькое, скромное, но милое платье. В сарае было темно, он с трудом различал ее силуэт. Она сидела неподвижно, спокойно, совсем как дома в этом сарае. Бреннан стоял в дверях, глядя на нее, вдыхая сладкий запах сена, перебиваемый едва уловимым запахом цветов, который мог исходить только от нее. Он вдруг почувствовал такое острое желание, что, когда заговорил, его голос, прозвучал Неестественно грубо.
— Вы подслушивали нас, — произнес он.
Она вздрогнула, и Бреннан понял, что до этого момента она не .замечала, что он стоит в дверях и смотрит на нее.
— Нет! — воскликнула она и подняла на него глаза. Он увидел блестящие полоски от слез на ее щеках.
— Тогда почему же вы стояли под дверью? — Он вошел в старый сарай, стараясь не обращать внимания на сладкий знакомый запах, так напоминавший ему о доме. Он скучал по деревне, скучал по ферме, больше даже, чем догадывался.
— Я… Я хотела поговорить с вами, — начала Она, пытаясь подняться на ноги в густом сене. Пышные юбки задрались выше колен, открывая белье. Ему бросилась в глаза ее полная грудь, созданная для детей. Для мужчин.
Он выбросил эту мысль из головы.
— О чем, мисс? — сухо спросил он.
— Об этом. — Она разжала кулачок. На руке лежала крупная рубиновая брошь грубой работы.
— Он направился к ней через сарай, в котором не было никого, кроме них двоих. Он твердил себе, что не стоит подходить слишком близко, но подойдя, не мог заставить себя отойтн от нее. Он взял брошь с ее руки:
— Я догадываюсь. Это пропавшая брошь леди Аутри. — Бреннан с минуту смотрел на нее, потом взял и положил в карман. — Это вы стянули ее?
— Конечно, нет! — Флер была возмущена. — Я нашла ее среди моих красок сегодня утром и так испугалась, что не знала, что и подумать. Я даже не сказала Джессамин.
— Почему же? Неужели вы не доверяете своей сестре? — холодно спросил он и сразу же пожалел об этом.
Взгляд, обращенный на него, был полон боли. Он не мог вынести этого.
— Что я такого сделала, что вы презираете меня, сэр? — запинаясь, произнесла она. — Чем я навредила вам? Я не понимаю, почему вы относитесь ко мне с, таким отвращением.
Ее голубые глаза были наполнены влагой. Бреннан был не из тех, кого трогают слезы. Но сейчас ему захотелось нагнуться и коснутся губами ее-мокрой щеки.
— Я не презираю вас, — сухо произнес он. — Вы ничего мне не сделали.
Если он хотел остановить ее, то выбрал неправильные слова. Приглушенно всхлипнув, она оттолкнула его и устремилась к двери.
Следовало отпустить ее. Лучше причинить ей боль сейчас, чем совершить то, что обернется катастрофой для них обоих. Но он не мог вынести этого сдавленного всхлипывания. Бреннан обернулся и схватил ее. Он хотел только извиниться, не более, извиниться как можно мягче. Но она уже была в его объятиях, прижимаясь мокрым от слез лицом к его куртке. Он чувствовал, как содрогалась от всхлипываний ее грудь. Он прижал ее к себе и нагнулся, чтобы поцеловать, а она подняла к нему лицо. Он опустил ее на солому, прикрывая своим большим телом, словно хотел защитить от всех бед и неприятностей. Она прижималась к нему, рыдая в его объятиях, как будто знала, что именно у него сможет найти защиту и утешение. И не было места ни долгу. ни сословным различиям, ни истине, ни лжи в этом заброшенном сарае.
Алистэйр, улыбаясь, отступил от дверей сарая. Он был доволен тем, что у него получалось. Бреннан, вне всякого сомнения, самый проворный из всех полицейских, из тех, что следили за ним, и, следовательно, представлял для него наибольшую опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86