Черные волосы его были отброшены со лба, черная одежда липла к гибкому телу. Он был опасен и красив, чертовски красив.
Но он любил воровство и драгоценности. А не ее. «Слава Богу», — подумала Джессамин.
Она отстранилась; это движение не ускользнуло от его внимания, он ухмыльнулся. Спрыгнув с перил, он начал возиться с отмычкой.
Замок щелкнул, Глэншил толкнул дверь и придержал ее, пропуская вперед Джессамин. Джесс бросила последний печальный взгляд через перила на болтающуюся веревку и ступила в зловещую темноту дома Эрминтруд Винтерс.
Почувствовав у себя на плече руку Алистэйра, она не произнесла ни звука и даже позволила ему прижать ее к себе, когда он вел ее по темным лабиринтам дома, полагаясь на свою сверхъестественную способность видеть в темноте. Сердце Джесс бешено колотилось: в любую минуту из темноты мог появиться кто-нибудь из слуг и полюбопытствовать, что делают ночью эти двое в пустом доме.
В полной тишине, рука об руку, они дошли до широкой лестницы, ведущей наверх. Джессамин вцепилась в него, как в спасательный круг. Она не знала, куда он ведет ее, но чувствовала его уверенность и решила положиться на него.
Поднявшись по лестнице, они остановились.
— Ты, конечно же, не знаешь, где комната Эрминтруд? — спросил он глухим голосом, почти шепотом.
— Я никогда не была здесь. Эрминтруд считает, что бедность — это порок.
— Неудивительно, — протянул Алистэйр. — Придется нам действовать наугад.
— Вам не приходило в голову, что Эрминтруд могла взять бриллианты с собой? Если они такие дорогие, я думаю, она не расстается с ними, даже когда ложится спать.
— Она пошла на риск. Она уверена, что дом ее отца неприступен и Кот не осмелится пробраться в него.
— Вызов, который вы не могли не принять, -
сухо заметила Джессамин.
— Конечно. Особенно учитывая, какая она безжалостная сука.
Все двери, ведущие в верхние комнаты, были закрыты, и Джессамин не могла даже предположить, какая из них принадлежит ее бывшей подруге.
У Алистэйра не было продуманного плана. Он бесшумно открывал одну дверь за другой. С минуту он вглядывался в зловещую темноту комнаты, а затем тихо закрывал дверь. Джессамин молча двигалась вслед за ним, пока наконец они не дошли до последней комнаты.
— Это она, — произнес Глэншил, пропуская Джессамин вперед и закрывая за ними дверь.
— Откуда вы знаете?
— Здесь все пропахло ее духами, — ответил он, направляясь к окну. — Я везде узнаю этот запах.
Джессамин пошла за ним и в ту же минуту наткнулась на какой-то низкий предмет, который Алистэйр обошел. Она сильно ударила ногу и пробормотала какое-то ругательство. Ее глаза постепенно привыкали к темноте. Алистэйр уже достиг цели, и она видела, как в руках его сверкают драгоценности.
— У вас есть хоть какая-то мораль? — поинтересовалась она. — Какие-нибудь представления о чести и порядочности?
— Разумеется. — Алистэйр сгреб бриллианты в черную сумку, которая висела у него на плече. — Просто я их сам себе придумал. Я не обращаю ни малейшего внимания на то, где остальные проводят границу между добром и злом. Я не возьму ничего у человека, которому это принесет существенный ущерб. Я также не ворую у тех, кто этого не заслужил.
— Да кто вы такой, чтобы устраивать суд над людьми? Какое вы имеете право решать, кто заслуживает, чтобы его ограбили, а кто нет? — негодуя, воскликнула Джессамин. — Вы что-то не очень похожи на порядочного человека. Что, если вы ошибаетесь? Что, если Эрминтруд втайне от всех занимается благотворительностью и щедро подает бедным?
— Вряд ли. Но если это так, то меня замучают угрызения совести и я верну ей эти отвратительные камни.
— Вы очень, очень дурной человек.
— Да, — печально вздохнул он. — Мне нет спасения. Идем, Джесс. У нас есть еще дело.
— Еще? — Она задохнулась от возмущения.
— Это же было слишком просто. Теперь нам нужно кое-что потруднее. Я хочу взять тебя на крыши. Думаю, твоя старая подруга Изольда Пламворфи уж точно достойна того, чтобы мы посетили ее этой ночью.
— Вы с ума сошли!
— Ничуть. К ее дому примыкают другие здания, и мы славно проведем время под звездами.
— А если я боюсь высоты?
— Придется тебе преодолеть это, — лениво протянул Алистэйр.
— Но вы же в любом случае заставите меня!..
— Скажи мне, Джесс, разве это незабавно?
— Это неправильно, — упрямо возразила она.
— Это не ответ на мой вопрос. — Он вздохнул и взял ее руку в свою. — Рано или поздно я все равно добьюсь, чтобы ты признала это. Я покажу тебе Лондон, о котором не знает никто, кроме нас с тобой. А потом я надену на тебя драгоценности Изольды и отвезу обратно в Кент.
— Я чувствую, мне уже не придется увидеть свою сестричку, — пробормотала Джесс.
— Глупышка! Доверься мне. С тобой ничего не случится.
— Довериться вам? — Его предложение показалось ей настолько абсурдным, что она засмеялась в полный голос. Но как это ни странно, она действительно доверяла ему. — Вас должна волновать не моя безопасность.
— Правда? А чья же?
— Вы должны думать о своей безопасности, милорд.
— Забавно: ты ведешь беседы в темноте с вором, который только что обчистил комнату, и называешь его «милорд». Зови меня лучше Алистэйр.
Она никак не отреагировала на его предложение.
— Карты показывали мне вас, милорд. Вот откуда мне известно, кто вы. Сегодня ночью случится беда. Я знаю это.
Он наклонился и сжал в ладонях ее лицо, и в темноте сверкнула его улыбка.
— Беда случилась, когда я впервые увидел тебя, милая.
И он поцеловал ее своим колдовским коротким, жадным и голодным поцелуем. В животе у Джессамин сладко заныло от внезапно охватившего ее желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86