Джоанна подумала: «Кэролайн тогда уже послала Гриффину записку с просьбой о встрече, то есть уже готова была доверить ему свои проблемы. То есть мосты были сожжены, так что естественно, что она нервничала и даже боялась. Но возможно, перед тем как Кэролайн поехала к Гриффину, что-то случилось здесь, что-то такое, что еще больше расстроило ее».
Джоанна набралась решимости.
— А вы не поссорились в тот день?
— Мы никогда не ссорились, — спокойно ответил Скотт.
— Никогда? В это, знаете ли, трудно поверить.
Скотт невесело улыбнулся.
— Все же попробуйте. Люди ссорятся, когда их связывают какие-то чувства.
— А вас никакие чувства, значит, не связывали?
Он пожал плечами в ответ на ее неуместную иронию.
— Представьте себе, бывает и такое.
— Тогда почему вы оставались вместе? Из-за Риген?
— Нет. Потому что не было особых причин расходиться.
Джоанне трудно было понять, зачем нужно сохранять брак без любви. К тому же она не слишком верила Скотту. Он, безусловно, гордый мужчина, а гордые мужчины не позволяют себе страдать, когда им изменяют жены. Во всяком случае, они в этом не сознаются. Если, конечно, знают об этом.
— Когда мы познакомились, вы, помнится, представились чудовищем из сказки, — напомнила она. — Вы действительно таковы?
Он пожал плечами.
— Конечно — для Кэролайн. Она говорила, что я бесчувственное чудовище, что мне нет дела ни до кого, что я не могу сделать ее счастливой.
— Вы не падали ниц перед ней? — пробормотала Джоанна.
Он чуть прищурился, словно она ненароком задела больное место, но повторил только:
— Я не смог сделать ее счастливой.
Джоанна задумалась. Кажется, она попала в яблочко. Если роман с Адамом Харрисоном не был единственным у Кэролайн, то, вероятно, ей нравилось быть объектом страстной любви и неуемного желания мужчин, но при этом каждый новый партнер быстро ей надоедал, и она разрывала связь. Так не удерживал ли Скотт свою жену невозмутимым лицом и холодным безразличием к ее романам? Может быть, он был единственным мужчиной в ее жизни, который любил ее настолько, что держал свою любовь в тайне, и эта тайна ей так и не открылась?
Ее явно задевала такая отрешенность и невозмутимость — судя по тому, что подслушала Риген. И, возможно, иметь мужа, не подвластного ее чарам, было для нее гораздо интереснее, чем если бы муж любил ее с преданностью Адама Харрисона.
Джоанна ни за что не пожелала бы себе такого брака, и ее безмерно удивляло, каким образом Скотту было этого достаточно. Может быть, узнавая о ее очередном романе, он утешался сознанием того, что он для нее единственный и неповторимый — потому что только его чувствам она бессильна нанести сокрушительный удар.
Отбросив эти размышления, Джоанна спросила совершенно нейтральным тоном:
— Может быть, у нее был роман?
— Вероятно, — ответил он без промедления и видимого изумления. — Но я не знаю, с кем.
— И вас это ни в какой степени не волновало? Скотт пожал плечами.
— Я принимал Кэролайн такой, какой она была, Джоанна. Постарайтесь это понять. Наш брак достаточно рано… в общем, достаточно рано стало очевидно, что одного мужчины ей недостаточно. Она не делала из этого секрета — во всяком случае, от меня. Должно быть, ее романы были нечасты и недолги. Не думаю, что их было больше полудюжины. И пока в городе не сплетничали, я смотрел на это сквозь пальцы.
Джоанна кивнула, гадая про себя, правильно ли она поняла их отношения, но вслух говорить об этом не стала.
— Как вы думаете, сказала бы она вам, если бы, скажем, ее роман плохо кончился? Если бы она по какой-то причине стала бояться своего любовника?
Он опять нахмурился.
— Бояться? Не знаю, вероятно, нет. Она не рассказывала мне о своих романах. Одно дело смотреть сквозь пальцы — но никаких подробностей я знать не желал, и достаточно ясно дал ей это понять. Но я, безусловно, никогда не видел ни малейших следов физического насилия.
— И вы не знаете, чем она была обеспокоена примерно за неделю до гибели?
— Я не заметил, что она обеспокоена. Но как я уже сказал, мы почти не видели друг друга в то время. — Он помолчал. — Вы убеждены, что ее смерть не была несчастным случаем?
— Да, — твердо сказала Джоанна. — Я убеждена, что на мою жизнь покушались, потому что я слишком близко подобралась к причине смерти Кэролайн. Прямо или косвенно, но кто-то приложил руку к тому, что ее машина упала с обрыва. И я должна найти этого человека.
Скотт внимательно посмотрел на нее.
— Сожалею, но я ничем не могу вам помочь. — Он поднялся.
Джоанна тоже встала.
— Кэролайн вела дневник? — спросила она.
— Нет.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Она кивнула и протестующе подняла руку, когда он хотел выйти из-за стола.
— Не нужно — я помню, как отсюда выйти.
Скотт молча повернулся к окну и стал в него смотреть.
Уже у двери Джоанна вдруг остановилась.
— Вы знаете, что интересно. Вы единственный в этом городе, единственный из всех, кто знал Кэролайн, не были потрясены и даже не удивились при виде меня.
— Меня предупредили, — невозмутимо произнес он, не глядя на нее. — Для меня это не было неожиданностью.
Она покачала головой, явно не веря ему.
— Других тоже предупредили, но они все равно были изумлены, а некоторые просто столбенели, увидев меня, а вы нет. Я думаю, это потому, что вы почти и не заметили сходства. Вы знали Кэролайн, как никто другой. Вам вовсе не нужно было присматриваться ко мне, узнавать меня получше, чтобы заметить разницу. Вы ни на секунду не отождествляли меня с Кэролайн. Потому что вы любили ее.
Скотт не повернул головы и вообще никак не отреагировал. Она услышала только вежливое:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105