Но теперь… как можно было явить Гедеону одно лицо, а цирковым артистам совершенно другое? Как она могла искать любовь и убийцу в одно и то же время?
Любовь?
Как-то несколько лет назад дядя Цирус сказал ей, что любовь приходит, когда ее меньше всего ждешь и, несомнено, в самое неподходящее для этого время. Как обычно, он был прав. Мэгги не верила, что влюбилась в Гедеона, еще нет, но впервые в жизни у нее появилась такая возможность. Ее теперешнее состояние возбуждения, беспокойства, озабоченности, нерешительности было настоящим испытанием для нее.
У Мэгги было искушение найти удобный предлог, чтобы на несколько недель отослать Гедеона прочь. Если же она скажет Гедеону правду — он останется и будет настаивать на том, чтобы привлечь а этому делу полицию. Если же она выдумает какой-то другой повод, который он не сможет принять или который сочтет неубедительным, она легко может потерять возможность найти свою любовь, хотя шансы преуспеть в этом и невелики.
Не в натуре Мэгги было уклоняться от ответственности. Она обещала своей семье, что постарается найти убийцу Мерлина, и ей хотелось выполнить обещание. Но ей также хотелось развития их отношений с Гедеоном. Проблема в том, думала она, как решить эти вопросы одновременно. Ей даже не пришло в голову, что это невозможно просто потому, что слово «невозможно» было выброшено из ее словаря еще в детском возрасте. Всегда существовал способ соединить две цели в одну. Вопрос лишь в том, каким образом это сделать лучше всего.
Прежде чем она могла обрисовать какой-либо приемлемый план и принять его к исполнению, ей нужно было рассказать его самой себе вслух. Весьма опасная вещь, когда вы занимаетесь поисками убийцы.
Или своей любви.
На следующее утро, проснувшись на рассвете от звуков, издаваемых голодными животными, требовавшими завтрака, Гедеон освежился холодной водой, предоставленной ему удобствами цирка, позавтракал вместе с Мэгги в ее фургоне, а затем пошел представиться остальным членам семьи «Страны Чудес».
За завтраком Мэгги вела обычную для таких случаев беседу, говоря в основном о цирке и очень мало о себе. Гедеону показалось, что у нее сегодня не совсем обычное настроение, и то же почувствовала она сама. Мэгги была так непосредственна и в то же время так неопределенна, что Гедеон, казалось, готов был отдать полжизни за то, чтобы приподнять завесу таинственной вуали, окутывающей ее. Она нарушила обещание, данное накануне, больше не ставить его в тупик и не озадачивать, если это не будет продиктовано необходимостью. Но как бы там ни было он не напомнил ей об этом, ибо был слишком заинтересован поисками причины, почему она так внезапно отдалилась от него.
В то же время он терпеливо выжидал, сопровождая ее от одного актера к другому, пока она представляла его, называя каждому его имя и не давая совершенно никаких объяснений, хотя, кажется, никто из них и не ожидал большего.
— Знают ли они, кто я такой? — спросил Гедеон после того, как они вышли из фургона Освальда. Освальд был джентльменом аристократического вида, облаченным в тогу во время чаепития. В тот же самый костюм он был одет и сегодня и отнесся к церемонии знакомства весьма своеобразно — уставился на Гедеона хищным взглядом и раздраженно изрек:
— Да, конечно, это он и есть.
Мэгги кивнула с совершенно безмятежным видом.
— Естественно, они знают, что ты являешься владельцем цирка.
— Никто об этом даже не обмолвился, — заметил Гедеон.
— Они знают, — Мэгги бросила на него быстрый взгляд, затем задержалась у клетки с тигром, очевидно, для того, чтобы позаниматься с животным. Не оглядываясь на Гедеона, она мягко сказала:
— Освальд когда-то учился в Массачусетском технологическом институте. Они называли его вторым Энштейном.
— Тогда что же, черт возьми, он делает здесь?
— Ты когда-нибудь слышал выражение «шок будущего»?
— Да.
— Это произошло с Освальдом, но несколько иначе. Он смог самостоятельно разобраться в том, как быстро движется вперед технология, но к тому же видел несколько дальше, чем другие. Он сказал мне однажды, что у нас слишком много знаний и слишком мало мудрости, мы слишком быстро всему учимся. Это ужаснуло его.
Через секунду Гедеон медленно произнес:
— Поэтому он просто… отступил? Вернулся в анахронизм?
— Я полагаю, тебе нравится Раджа? — она протянула руку между прутьями, чтобы почесать ухо тигру.
Гедеон принял перемену темы разговора и посмотрел на сонного зверя.
— Очень. Он выглядит довольно ручным.
Мэгги прекратила ласкать животное и направилась к другому фургону.
— Первый взгляд обманчив, особенно, если это касается тигров, — ее голос был вкрадчивым. — Под его полосками стальные мускулы, и за его сонными глазами скрываются хищные, разбойничьи помыслы.
Идя чуть позади Мэгги, Гедеон спросил:
— Это, кажется, справка для принятия к сведению?
— Это просто наблюдение, — она остановилась и протянула руку для того, чтобы легонько постучать в косяк настеж открытой двери.
— Ламонт, — позвала она. — Выйди и познакомься с Гедеоном.
Клоун в полном гриме, за исключением красного носа, немедленно вышел наружу и уселся на верхнюю ступеньку. Он посмотрел на Гедеона, сказав «привет» голосом сумасшедшего, затем печально взглянул на Мэгги. Это было что-то сродни триумфу, когда он смог соединить печальное выражение лица и широкую улыбку большого ярко-красного рта.
— Тебе следует быть бережливее, — пожурила его Мэгги.
— Хорошо, я больше не буду, — его костюм, совершенно не соответствующий гриму, состоял из джинсов и тенниски, на голове был буйный рыжий парик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50