Когда покупательница, стоявшая впереди Кэсси, упомянула об убийствах, девушка едва не разрыдалась.
– О, миссис Холланд, это такой ужас! Бекки училась в колледже вместе с моей сестрой, а мисс Керквуд была такая приветливая, такая милая! И я слыхала… с ними сотворили что-то ужасное, просто ужасное! Я так боюсь, все девочки так напуганы!
Участливая покупательница пробормотала несколько слов, чтобы ободрить девушку, но было видно, что она сама в них не верит; Кэсси заметила, что она внимательно огляделась по сторонам, выкатив тележку с продуктами из магазина.
Кэсси купила продукты, оставила машину на стоянке в центре города, заперла ее и отправилась прогуляться. Она останавливалась у витрин, разглядывая выставленные в них товары, и в то же время прислушивалась к разговорам прохожих вокруг. В конце концов она зашла в аптеку и села за столик.
Молодой человек за прилавком с напитками, отзывавшийся, судя по значку на нагрудном кармане, на имя Майк, был явно польщен тем, что помощники шерифа его допрашивали, и не замедлил поделиться этим с Кэсси, пока наливал ей кофе.
– Это из-за того, что Бекки здесь подрабатывала, – объяснил он. – И они хотели знать, может, мы заметили, что за ней кто-то следит, или, может, она рассказывала кому-то, что за ней следят, и все такое.
– А она рассказывала? – спросила Кэсси. Ей не очень хотелось с ним разговаривать, но зато его прямо-таки распирало от желания поговорить.
– Ни словечка никому из нас. – Майк принялся усердно полировать прилавок перед Кэсси. – Я не слишком много с ней общался, потому что она работала в бухгалтерии, но миссис Селби говорит, что ей она тоже ничего не сказала. И никто из нас не видел, чтобы за ней кто-то шел, никто о ней не спрашивал. – Он понизил голос, как заговорщик. – А теперь еще и миссис Джеймсон, и мисс Керквуд. Вот ведь ужас, правда?
– Да, – согласилась Кэсси. – Это ужасно.
Но не успел он продолжить свою мысль, как она отступила к заранее занятому столику, неся в руке чашку кофе, а под мышкой – местную газету.
Заметки в газете отличались весьма сдержанным тоном, особенно принимая во внимание необычайно жестокий характер преступлений. Сообщения о новых убийствах занимали всю первую полосу, о них возвещала газетная шапка, но в остальном это было просто изложение фактов и больше ничего. Две женщины убиты, по-видимому, на протяжении нескольких часов и на расстоянии меньше мили друг от друга. Преступник неизвестен. Департамент шерифа проводит расследование, и если кто-то может сообщить что-то по существу, просьба обращаться по указанному номеру телефона.
Редакционная статья, помещенная на обороте газетной полосы и выдержанная в более эмоциональной тональности, вопрошала, не следует ли ввести в городе комендантский час и усилить патрулирование, а также требовала большей «открытости» от шерифа. В статье содержался намек на то, что шериф умалчивает о деталях, которые – будь они известны всем – помогли бы добропорядочным гражданам Райанз-Блафф лучше защитить себя. Возможно, им не следовало голосовать за человека, едва накопившего десятилетний стаж работы в полиции, невзирая на то, кем был его отец…
– Ну и дела, – покачала головой Кэсси.
Неужели методичная полицейская работа шерифа Данбара, его приверженность процедуре станут для него помехой на следующих выборах? Опыт работы полицейского он приобрел в Атланте, и Мэтта возвели в ранг детектива незадолго до возвращения в Райанз-Блафф, когда его отец объявил об уходе на покой с поста шерифа.
Недоброжелатели действительно могли бы утверждать, что Мэтт Данбар выиграл выборы только благодаря своему имени, но это было бы неправдой. Он, безусловно, обладал необходимой квалификацией, чтобы выполнять свою работу, и был неплохим шерифом.
В любом случае во всем округе не было, по-видимому, человека, более подходящего для этой должности. Очевидно, ехидная редакционная статья была продиктована не столько объективными причинами, сколько злостью.
Или паникой.
На другой странице были напечатаны статьи об Айви Джеймсон и Джилл Керквуд – что-то вроде развернутых некрологов, содержащих информацию о жизни обеих женщин. Повествование о добрых делах Айви Джеймсон было выдержано в строгих, торжественных тонах и представляло покойную чуть ли не христианской мученицей. О жизни Джилл было рассказано с подлинной теплотой и сожалением.
Две женщины. Одна вызывала всеобщую неприязнь, другая пользовалась единодушным признанием. И молодая девушка, ни разу никому не причинившая вреда. Все трое умерли страшной насильственной смертью в маленьком городке в течение нескольких дней.
Кэсси подумала, что редактор газеты проделал неплохую работу, выдав такое количество информации уже на другой день после смерти этих женщин. Но она не сомневалась, что следующие выпуски уже не будут отличаться такой сдержанностью. Предстояли жаркие дни.
Она отложила газету и принялась задумчиво отхлебывать кофе, почти не замечая того, что происходит вокруг. В аптеке не только делали покупки; это было излюбленное место встреч и свиданий. Кэсси поняла это уже давно, с первого своего появления в городе.
Но в этот день посетителей было совсем немного, и, когда кто-то остановился возле ее столика, Кэсси сразу почувствовала, что это неспроста. Она подняла голову и увидела рыжеволосую красотку, чья ослепительная наружность скорее подходила фотомодели, чем жительнице скромного провинциального городка.
Не совсем обычным путем Кэсси уже знала, кто она такая.
– Мисс Нейл? Меня зовут Эбби. Эбби Монтгомери. Я была знакома с вашей тетей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107