– Нет никаких доказательств, что она настоящий экстрасенс. Полиция отвергает сообщения газетчиков о том, что Саманта находилась под подозрением. А о том, что она предсказала похищение детектива Линдси Грэм или Митчелла Кэллогана, как и о ее добровольном заключении, они вообще не заикнутся.
– Похоже, мы с тобой смотрим одну и ту же телепрограмму, – предположил Лео. – И читаем одни и те же газеты. Для спекуляций на тему похищений журналистам вовсе не нужны доказательства они и без них прекрасно обойдутся. Додумают. Уж что-что, а это они делать умеют.
– Пусть. Тебе и твоему цирку от этого одна польза.
– Да, на некоторое время успех обеспечен. Реклама подтолкнет людей, и они повалят к нам хотя бы из любопытства. Но что будет потом, когда ажиотаж схлынет? Как это все отразится на Саманте? Она и так уже работает на износ, как проклятая. Мне нет нужды тебе объяснять, что долго в таком режиме она не продержится – нервы в конце концов сдадут и она свалится.
– Ты не знаешь современную молодежь, это совсем другое поколение.
– Какое бы ни было. Работать допоздна каждый день…
– Стареешь, – перебил его собеседник. – В двадцать семь лет они еще не знают ни усталости, ни что такое «допоздна». Это мы с тобой засыпаем на вечерних детских телепередачах.
– Гляди-ка, ты, оказывается, хорошо помнишь свою молодость. – Лео усмехнулся.
– Еще как помню. Мой старший двоюродный брат обычно рассказывал мне на ночь страшные сказки. Не сам выдумывал, конечно, брал сюжеты из «Театра ужасов», было у нас такое местное телешоу. Про привидений, оборотней и прочую ночную нечисть.
Лео почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок, но отчего – он так и не понял.
– Ты заявился сюда, наверное, не для того, чтобы побеседовать о масс-культуре, – нахмурившись, сказал он.
– Одному из нас такие беседы не помешали бы.
– Ты не мог бы говорить серьезно?
– Сейчас я серьезен, как инфаркт, – ответил собеседник.
Мысленно Лео вынужден был согласиться с ним.
– Тогда ответь: чем ты собираешься заниматься?
– За что мне платят, тем я и занимаюсь.
– А что ты сейчас делаешь?
– Сейчас? Жду.
– Чего ждешь?
– Хочешь – верь, а хочешь – нет, но я ожидаю знака.
Лео удивленно заморгал:
– Какого знака?
– Мне сказали, что я его узнаю, и предупредили, чтобы я не отвлекался. Пока ничего похожего на знак не появлялось. По крайней мере я так думаю. Вот я и… дожидаюсь его.
– Ты не заметил, что несколько человек погибли? – Лео поймал взгляд собеседника и внезапно почувствовал желание отступить назад. Есть люди, на которых противно смотреть и к которым не хочется прикасаться. Его собеседник принадлежал как раз к такому виду. – Я просто тебя информирую, – прибавил он торопливо.
– Разве я похож на человека, которому ничего не известно о похищениях?
– Это верно, не похож. – Лео помолчал, затем прибавил, надеясь вызвать его на откровенность: – Ты догадываешься, как будет выглядеть тот знак?
– Представления не имею, – охотно отозвался тот.
– Ты говоришь загадками…
– А ты бы как говорил на моем месте?
Лео задумался и кивнул.
– Не знаю, как бы я говорил, но чувствовал бы себя таким же расстроенным, потерянным… и бесполезным.
– Спасибо, ты очень красиво все выразил.
Собеседник начинал его раздражать. Лео, человек вспыльчивый, решил закончить разговор, чтобы не вводить себя в соблазн треснуть по его сальной физиономии. Откашлявшись, он проговорил:
– Собираешься прийти в цирк?
– Пока нет.
Лео решил напоследок рискнуть и выведать его настроение.
– Мне показалось, ты сказал, что не следишь за Самантой.
– Сейчас нет. Но я не говорил, что не буду следить за ней.
– Она была очень напугана, – без эмоций сказал Лукас, не отрываясь от лежащего перед ним заключения о смерти Линдси. – Ничего удивительного.
– Ты ощутил ее страх?
Лукас молчал.
– Так ощутил или нет?
– Это уже не важно, Уайат.
Шериф беспокойно заерзал в кресле.
– Извини, но… я хочу знать, через что ей пришлось пройти.
– Не нужно, – твердо сказал Лукас.
– Ты что, не понимаешь? Я должен это знать.
– Ты не должен даже находиться здесь. Иди домой и предайся горю.
– Я не могу уйти. Что я там буду делать? Таращиться на стены? Грызть поп-корн, который Линдси не доела на прошлой неделе? Лежать на кровати, сохранившей ее запах?
Лукаса не удивил ни всплеск эмоций, ни то, что шериф решил открыться незнакомому человеку. Так или иначе, а отчаяние найдет выход, и посторонним люди говорят гораздо больше, чем своим друзьям или близким. Лукасу не раз доводилось видеть и слышать подобное.
Только от этого ему самому не становилось легче.
– Вчера я лег, попытался уснуть, – продолжал Меткалф надтреснутым голосом, – но не смог всю ночь глаз сомкнуть. С тех пор как мы ее нашли, я не могу спать. Постельное белье… Я мог бы постирать его, но не хочу… Не хочу терять ее запах, не хочу. Мы встречались тайно. Она считала, что лучше не афишировать наши отношения, что так будет лучше. Ее запах – это все, что у меня осталось от нее, и я не хочу, чтобы он исчезал. Извини, это очень личное. – Он поднял голову, взглянул на Лукаса и удивленно заморгал, словно впервые увидел его. – Но ты-то знал о наших отношениях, да?
– Разумеется, знал.
– Потому что ты экстрасенс?
Лукас криво усмехнулся:
– Нет, Уайат. Потому что ты никудышный актер. Говоря по правде, о том, что вы были любовниками, догадывались все.
– Думаешь, Кейтлин тоже знает?
– Она живет не здесь, так что, возможно, и не знает.
Уайат поморщился:
– Узнает, как только начнет убирать квартиру Линдси. Я там оставил кое-что из своих вещей.
– Она промолчит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94