Необходимо было добиться согласия Польши, Чехословакии и Румынии на проход советских войск через их территории, а заручиться таким согласием в ту пору было весьма нелегкой проблемой: ведь Польша и Румыния входили в антисоветский «санитарный» кордон.
В это время в Берлине не сидели сложа руки. Выйдя из Лиги Наций, Германия форсировала гонку вооружений и готовилась к введению в стране всеобщей воинской повинности. Как писал после Второй мировой войны бывший генерал вермахта Б. Мюллер-Гиллебранд, это давало возможность «планомерно создавать… армию военного времени». Оставалось покончить с версальскими ограничениями.
Воспользовавшись тем, что в начале 1935 г. во Франции обсуждался закон о продолжении срока воинской службы с 18 месяцев до 2 лет по причине снижения уровня рождаемости в период Первой мировой войны, 10 марта этого года Гитлер намеренно приоткрыл свои карты, чтобы проверить меру решительности противников. В одном из интервью Геринг официально заявил, что Германия уже располагает военно-воздушными силами. Западные державы никак не отреагировали на это чрезвычайное заявление. Более того, правительство Великобритании на конференции по разоружению дало понять, что оно не может пойти на полный разрыв с Германией. Его представитель заявил, что англичане «не допустят нигде нарушения мира», но и не возьмут «на себя новых обязательств»; что, с одной стороны, они не поддержат военных акций Германии, а с другой, — установив контакты с Германией, они «должны продолжать поддерживать их». Как собиралась Великобритания реализовать эти взаимоисключающие принципы — трудно представить…
Уже 16 марта окрыленный Гитлер издал закон о всеобщей воинской повинности и создании армии, куда войдут 12 корпусов и 36 дивизий — всего около 500 тысяч человек. Это положило конец версальским ограничениям относительно вооруженных сил Германии.
Наглый вызов, брошенный Гитлером западным державам, был встречен вереницей ничего не значащих бессильных жестов. 11 апреля представители Великобритании, Франции и Италии встретились на конференции в Стрезе (Северная Италия), чтобы осудить действия Германии. Однако на деле все ограничилось лишь «выражением сожаления» по поводу нарушения третьим рейхом условий Версальского договора. Только Черчилль и некоторые поддерживавшие его парламентарии стремились привлечь внимание общественности к этому факту. Вспоминая одну из речей, произнесенных еще в марте 1935 г., Черчилль после войны писал:
«Величайшее бедствие постигло нас. Гитлер уже добился равенства с Великобританией (по авиации). Отныне ему оставалось только пустить на полный ход свои заводы и летные школы, чтобы не только сохранить превосходство в воздухе, но и неуклонно увеличивать его. Все те неизвестные и неизмеримые опасности, которыми грозило Лондону нападение с воздуха, становятся отныне определенным фактором, подлежавшим учету во всех наших решениях».
Так был открыт путь к восстановлению военной мощи Германии. Воодушевленные таким успехом, нацисты в открытую заговорили о своих территориальных притязаниях.
И все это происходило в то время, когда Советский Союз искал активные способы борьбы за мир, против войны. Конструктивные идеи, выдвинутые советскими дипломатами на международных переговорах по созданию такой важной в те годы системы коллективной безопасности (неделимость мира, определение понятия агрессии, необходимость договоров о ненападении между странами и пр.), не остались незамеченными, и это вызвало ответные действия. В 1933—1935 гг. были установлены дипломатические отношения с Испанией, Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией, Албанией, Бельгией, Люксембургом и Колумбией. В сентябре 1934 г. СССР принял предложение Франции о вступлении его в Лигу Наций и стал не только участником этой организации, но и постоянным членом Совета Лиги, что сделало возможным его сотрудничество с другими странами.
Борясь за создание системы коллективной безопасности, советское правительство неизменно придерживалось в политике принципа мирного сосуществования со всеми капиталистическими государствами, независимо от их внутреннего режима, в том числе и с нацистской Германией. Хотя экономические и политические связи между обеими странами явно все более сокращались, а военное сотрудничество, имевшее место в 20-х годах, и вовсе прекратилось, Советский Союз стремился поддерживать дипломатические отношения с Германией, несмотря на развернутую фашистами антисоветскую пропаганду. Однако враждебный курс третьего рейха по отношению к СССР с середины 1933 г. не мог не вызвать ясного, твердого ответа советского руководства. На XVII съезде ВКП(б) Сталин заявил:
«Конечно, мы далеки от того, чтобы восторгаться фашистским режимом в Германии. Но дело здесь не в фашизме… Дело в том, что… началась борьба между двумя политическими линиями, между политикой старой, получившей отражение в известных договорах СССР с Германией, и политикой „новой“, напоминающей в основном политику бывшего германского кайзера… причем „новая“ политика явным образом берет верх над старой».
Объявленная третьим рейхом политика экспансии на Востоке потребовала от СССР принятия срочных мер по охране западных границ. Так, для безопасности Ленинграда и советского Балтийского побережья правительство СССР 28 марта 1934 г. предложило Германии подписать протокол, обязывавший обе стороны воздерживаться от каких-либо действий, которые могут нанести ущерб Прибалтийским республикам. Берлин ответил отказом, продолжая свою антисоветскую политику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116