Эйзенхауэр оставался непреклонен. Национальные интересы США для него были выше партнерских.
7 апреля. Эйзенхауэр «информировал объединенный штаб о своем нежелании сделать Берлин главным объектом наступления теперь, когда город в значительной степени потерял свое военное значение». Его начальник штаба генерал Бедделл Смит также считал, что Берлин не является больше решающим фактором.
На следующий день Эйзенхауэр объяснил Монтгомери, что, хотя Берлин имеет политическое и психологическое значение, но значительно более важным фактором, который следует учитывать, являются сосредоточенные для прикрытия Берлина войска. На Зеловских высотах и оборонительных рубежах вокруг Берлина Гитлер сосредоточил основную массу оставшихся в его распоряжении сил и средств. Эти оборонительные рубежи еще предстояло прорвать, что, по Эйзензауэра мнению, будет связано с большими потерями, а потому пусть Берлин берут русские.
Американское верховное командование пришло к выводу: на решение задачи по овладению Берлином советским войскам потребуется много усилий, жертв и времени. Гораздо важнее, доказывал Эйзенхауэр, нанесением удара на Лейпциг рассечь силы противника западнее Эльбы и выйти левым флангом на Балтийское побережье близ Любека, «чтобы воспрепятствовать занятию русскими Шлезвиг-Гольштейна».
Это решение вызвало крайнее недовольство Лондона. Черчилль писал Эйзенхауэру 31 марта:
«Почему бы нам не форсировать Эльбу и не продвинуться как можно дальше на восток? Это имеет важное политическое значение, поскольку Красная Армия на юге, кажется, неизбежно захватит Вену… Если мы сознательно оставляем им Берлин, хотя могли бы и взять его, то подобное двойное событие может укрепить их убеждение, уже очевидное, что все сделано ими».
Касаясь роли, которую теперь отводил Эйзенхауэр британской 21-й группе армий, Черчилль, стремившийся направить войска Монтгомери на Берлин, считал необходимым, чтобы британцы первыми достигли столицы третьего рейха. Только подобное решение, писал он Эйзенхауэру, «позволит избежать низведения сил Его Величества до выполнения весьма ограниченных задач». Однако американский комитет начальников штабов, заинтересованный в том, чтобы СССР принял участие в войне с Японией, не разделял английскую точку зрения. Начальник штаба армии США генерал Дж. Маршалл писал в те дни начальникам британских штабов:
«Только Эйзенхауэр знает, как вести эту войну и как приспосабливаться к изменяющейся ситуации… Психологические и политические преимущества, которые будут результатами возможного захвата Берлина раньше русских, не должны перевешивать очередные военные императивы, которые, по нашему мнению, заключаются в полном разгроме немецких вооруженных сил».
Новый план Эйзенхауэра остался без изменений. Но прежде чем двинуться к Эльбе, предстояло захватить Рурскую область. Американские 1-я и 3-я армии соединились, переправившись через Майн, и начали наступление на север, обходя Рур с юго-востока. Почти не встречая сопротивления немцев, войска за 2 дня продвинулись на 100—150 км. Только в районах Падеборна и на подступах к Касселю немцы пытались задержать их, а восточнее Винтерберга даже предприняли контратаку, которая, однако, не принесла никаких результатов. 1 апреля 1-я и 3-я армии, соединившись с американской 9-й армией в г. Липпштадт, замкнули кольцо окружения вокруг Рура. Окружение Рура было завершено. В кольце оказались 19 дивизий врага. Окруженная группировка имела мало танков и артиллерии, части были потрепаны в предыдущих боях. Наиболее боеспособными являлись 116-я танковая и Учебная танковая дивизии, недавно прибывшие в Рур.
Ликвидация окруженной группировки противника была возложена на 1-ю и 9-ю армии. Выделенные для этого силы— четыре корпуса— должны были встречными ударами с севера и юга рассечь группировку и уничтожить ее по частям. Наступление началось 2 апреля. Продвигаясь по 5—7 км в сутки, американцы к 10 апреля вышли в район Дортмунд, Менден. Противостоящие им немецкие войска — остатки 8 дивизий — не могли оказать им серьезного сопротивления. Только на северо-западе и юго-востоке немцы предприняли было какое-то противодействие, но и здесь они в основном вели ружейно-пулеметный огонь, а артиллерия применялась редко. К 11 апреля сопротивление немцев, за исключением отдельных населенных пунктов и узлов дорог, почти прекратилось.
В те дни «наступление американских армий приняло форму бросков от одного объекта к другому. Вряд ли это могло быть названо преследованием, поскольку, в сущности, некого было преследовать», — писал У. Макдональд в книге «Тяжелое испытание». Один из американских военных корреспондентов так описывал то время:
«Города падали, как кегли. Мы проехали 150 км, не слыша ни одного выстрела. Город Кассель сдался через посредство бургомистра. Оснабрюк 5 апреля сдался без сопротивления. Мангейм капитулировал по телефону».
С 16 апреля началась массовая сдача в плен. Командующий гитлеровской группой армии «Б» Модель, чтобы избежать официальной капитуляции, отдал приказ о расформировании своих войск, а сам застрелился.
В Рурской операции было взято в плен 317 тысяч человек— больше, чем, вместе взятые, немцы и итальянцы, плененные в конце Африканской кампании. Потери американской 9-й армии составили 341 убитыми, 121 пропавшими без вести и 2000 ранеными.
После окружения рурской группировки немцев американские войска устремились к Эльбе. Уже 4 апреля войска 3-й армии заняли Кассель, 13—14 апреля вышли на границу Чехословакии. Сопротивление противника носило отдельный, случайный и неорганизованный характер:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116