Некоторое
время он продолжал смотреть на нее, потом не спеша положил ее на стол, перевел
взгляд на ручку. Так же не спеша, взял ее, зачеркнул слово <Прощай> и написал
<До свидания...>. Положил ручку на стол и вернулся в прежнее положение.
(оставаясь все в том же состоянии)...
Небо...синее небо... Едва заметны легкие перистые облака. Небо, мягко входящее в
город. Во всю его жизнь. Жизнь, всегда похожую и, в тоже время, всегда разную.
Небо, пропитывающее все происходящее, и в тоже время не мешающее ничему. Небо.
Синее небо...
Небо... Синее небо. Солнце уже склонялось к горизонту. Он сидел на ступеньках
порога, на которых в этот раз была простелена дорожка, вернее он не сидел, он
лежал спиной на ступеньках, слегка взявшись руками за верхнюю ступеньку, при
этом локти были подняты вверх. Глаза его были открыты, а лицо оставалось
свободным и каким-то светлым, казалось, что небо растворяется в нем, или это он
растворяется в небе, проникая вместе с ним во все. (наверное так оно и было).
(все это заняло не больше получаса) За это время солнце уже приобрело
красноватый оттенок. Положение Ч. не изменялось, только на лице иногда была
заметна легкая улыбка.
Ворота (калитка) открылись и во двор вошел его друг (тот лучший друг, которого
они встречали гуляя <последний> раз). Ч. посмотрел на него не поднимая головы.
Тот не выразил никакого удивления, свободно улыбаясь направился к порогу. Ч.
перешел в сидячее положение, улыбнувшись в ответ, потом взялся рукой за перила
(стойку) порога, поднялся, пропуская его в дом, и сказал
- Заходи.
Друг взялся рукой за другую стойку (перила), не спеша заходить в дом, с
удовлетворением провел взглядом вокруг и от души сказал
- А, все-таки, у тебя здесь хорошо.
- В доме тоже неплохо, так что можешь заходить. (почти так же от души ответил
Ч.)
- Я знаю (усмехнулся друг)
Ч. тоже немного посмотрел по сторонам и они вошли.
Друг зашел в залу. Там был обыкновенный порядок, на столике стояли цветы, те же
самые что и в день ее ухода (времени прошло не много), он не особо задержал
взгляд на них, проходя к кровати и по пути свободно осматривая комнату. Потом
сел на кровать лицом к входу и с интересом посмотрел на Ч. Тот стоял на входе в
залу, наблюдая за другом, при этом проявлялась легкая веселость, причиной
которой вряд ли служило что-либо из происходящего здесь. Друг слегка закинул
голову, спокойно посмотрел в потолок, потом сквозь потолок, потом вообще
непонятно куда, но в том же направлении и, наконец, опять посмотрел на Ч.,
только как бы перед ним (это все получилось само собой, без какого-либо замысла)
и спросил
- А ты уже не один?
Это прозвучало на половину как вопрос, а наполовину как утверждение, при этом не
вызвав никакого усилия со стороны говорящего.
Ч. с пониманием посмотрел на друга, потом как бы сквозь него вернулся к себе и
ответил, стараясь не обмануть самого себя
- По моему, уже нет (не один).
В человеке, сидящем на кровати, проснулось легкое, но в тоже время глубокое
воодушевление, он задал еще один вопрос, но было видно, что самое главное для
себя он уже знает.
- Она не живет с тобой?
- Она ушла домой (свободно улыбнувшись ответил Ч. в ответ на его
воодушевление).(И немного помолчав добавил с легкой веселостью) Я знал , что
пьянки тебя не портят.
Затем сделал паузу и. как бы продолжая игру в угадалки, спросил также весело
- А ведь здесь нет следов женской руки?
- Это верно (согласился друг, как бы ища в себе объяснение). Просто я никогда
раньше не видел тебя таким, (он запнулся в поисках подходящего слова) -
счастливым что ли. (словосочетание оказалось настолько подходящим, что друг даже
улыбнулся почувствовав это)
Лицо Ч. за время ответа успело еще больше посветлеть и легкая улыбка, ожившая на
нем, полностью подтверждала сказанное.
- Если честно (ответил Ч. после небольшой паузы, при этом на лице не появилось
никакой тени). Я вообще никого еще не видел счастливым (это прозвучало как
откровение, но оно не показалось чем-то ужасным, скорее, чем-то само-сoбой
разумеющимся)... Я видел людей веселыми (продолжал он так же свободно как и
начал, лишь улыбка болезненно растаяла в нем, не замутив лицо), я видел людей
радостными, воодушевленными, грустными, удовлетворенными, измученными, дрожащими
от страсти, изнеможенными, я видел людей в состоянии оргазма и после него, когда
наступает то, что называется сладостным забытьем (при этом он легко, но не
насмешливо усмехнулся). Но я не видел людей счастливыми.
- Посмотри на себя (откровенно, немного весело и почти так же светло посоветовал
друг, понимая все, что Ч. сейчас говорил)
- Я уже смотрел (ответил Ч. и на его лице опять появилась улыбка). Я не могу
определить счастье... Его вообще не возможно определить. Его можно только
чувствовать... И меня вряд ли можно считать счастливым. Я всего лишь
почувствовал, что могу им быть (он опять слегка улыбнулся)... Так что до предела
мне еще далеко (на его лице появилась тень серьезности). Да и вряд ли у счастья
есть предел. Его не должно быть... Если у счастья появляется предел, оно
перестает быть счастьем. (Он посмотрел на своего друга, при этом усмехнувшись с
легкой обреченностью, понимая, что это действительно так и что это не зависит от
него самого).
- Это верно (тихо сказал друг, подтверждая для себя все услышанное)
Возникла небольшая пауза, не больше нескольких секунд (говорить уже ничего было
не нужно). Затем Ч. спокойно подошел к столику, на котором стояли цветы. Взял
несколько цветков и сел на кровать рядом с другом. Легко понюхал цветы и
свободно глядя перед собой протянул часть цветов другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33