На следующее утро она поднялась без десяти семь, съела плитку шоколада, которую нашла в крошечном холодильнике, почистила зубы и приняла холодный душ.Достав из ручного багажа и одевшись в то, что, согласно досье, предпочитала носить Карима, Ханна присела на край кровати и посмотрела в зеркало. Ей не понравилось то, что она в нем увидела. По настоянию Краца она обрезала волосы, чтобы сделать их такими же, как на единственном и нечётком снимке мисс Саиб, которым они располагали. Она также должна была носить очки в металлической оправе, даже если стекла в них ничего не увеличивали. За неделю она так и не привыкла к ним и часто забывала надевать или теряла их вообще.В 3.19 ей позвонили второй раз и сообщили, что самолёт вылетел из Аммана с «грузом» на борту.Когда через некоторое время в коридоре раздались голоса утренних уборщиков, Ханна открыла дверь и, быстро перевернув табличку на её ручке той стороной, на которой было написано «Не беспокоить», стала с нетерпением ждать следующего звонка, которым ей должны были сообщить либо: «Ваш багаж утерян», что означало команду возвращаться в Лондон, потому что девушку не удалось похитить, либо: «Ваш багаж найден», что означало успешное похищение. Во втором случае она должна немедленно покинуть номер, добраться на гостиничном микроавтобусе до аэропорта и пройти в книжный магазин на первом этаже, где будет находиться до тех пор, пока на неё не выйдет курьер, который оставит ей небольшой пакет с паспортом Саиб, где уже будет заменена фотография, а также с авиационным билетом на имя Саиб и личными вещами, которые были найдены у неё.После чего Ханна должна как можно быстрее сесть в самолёт до Парижа, имея при себе лишь одно место ручного багажа, прибывшего с ней из Лондона. По прибытии в аэропорт Шарль де Голль ей надлежало взять с карусели багаж Каримы Саиб и прибыть на автостоянку VIP. Там её встретит шофёр иракского посла, который доставит её в посольство Иордании, где в настоящее время находится представительство иракских интересов, поскольку посольство Ирака в Париже официально закрыто. С этого момента Ханна будет действовать по собственному усмотрению, неукоснительно выполняя указания руководства представительства и помня, что в отличие от евреек арабские женщины всегда занимают подчинённое положение по отношению к мужчинам. Ей запрещаются какие бы то ни было контакты с посольством Израиля или попытки выяснить личность агента МОССАДа в Париже. Если возникнет такая необходимость, он сам выйдет на неё.— Как мне быть с одеждой, если та, что будет изъята у Саиб, не подойдёт мне? — спросила она у Краца во время инструктажа. — Как известно, я выше её.— Вы должны взять с собой все необходимое на первые несколько дней, — сказал он, — а затем купить в Париже то, что вам понадобится для шестимесячного пребывания во Франции. На эти цели вам выделяется две тысячи французских франков.— Вы, наверное, уже давно не делали покупки в Париже, — сказала она. — Этого хватит разве что на пару джинсов с майками.В ответ Крац хоть и неохотно, но добавил ей ещё пять тысяч франков.В 9.27 зазвонил телефон.
Когда Тони Кавалли и его отец вошли в зал для заседаний совета директоров, они заняли пустовавшие кресла по концам стола, как подобает председателю и исполнительному директору солидной фирмы.Кавалли всегда использовал отделанный дубом зал в подвале отцовского дома на 75-й улице для таких заседаний. Никто из присутствующих не верил, что они собрались на обычное заседание правления. Им было известно, что здесь не будет ни повестки, ни протокола.Как на сотнях других заседаний по всей Америке в это утро, на столе перед каждым из шести членов правления находились блокнот, карандаш и стакан воды. Но на этом заседании перед каждым из членов правления лежали ещё два длинных конверта — один тонкий и один пухлый, — ничем не выдающие своего содержания.Глаза Тони пробежались по лицам сидевших за столом. Всех их объединяли две вещи: они поднялись на самый верх в своих профессиях и не стеснялись нарушить закон. Двое отсидели в тюрьме, тогда как трое других миновали этой участи только благодаря тому, что смогли позволить себе лучших адвокатов. Шестой сам был адвокатом.— Господа, — начал Кавалли, — я пригласил вас, чтобы обсудить деловое предложение, которое можно охарактеризовать как несколько необычное. — Он выдержал паузу, прежде чем продолжить. — Одна заинтересованная сторона обратилась к нам с просьбой украсть Декларацию независимости из Национального архива.Тони пришлось переждать немедленно поднявшийся гвалт, пока собравшиеся соревновались друг с другом в остроумии:— Просто скрутить в трубочку и унести.— Подкупить всех служащих без исключения.— Поджечь Белый дом. Это отвлечёт их внимание.— Согласиться и сказать, что выиграли её на викторине.Тони дал им возможность исчерпать свои остроты и продолжал:— Моя реакция была точно такой же вначале, — признался он. — Но я надеюсь, вы дадите мне возможность изложить суть дела.Они быстро затихли и, хотя на их лицах явно просматривался скептицизм, стали ловить каждое слово из того, что говорил Тони:— За последние недели мы с отцом разработали проект плана кражи Декларации независимости. Теперь мы готовы поделиться им с вами, поскольку, как я должен признать, дальнейшее продвижение этого проекта вперёд невозможно без профессиональных способностей каждого из сидящих за этим столом. Но прежде мне бы хотелось, чтобы вы увидели Декларацию независимости собственными глазами. — Тони нажал кнопку под столом, и двери за его спиной распахнулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123