Спросить
напрямую Брюса о происхождении звуков Ян не решался - не потому, что тот
был замкнутым, нелюдимым типом, а потому, что сам Рамиров свято соблюдал
принцип "не-лезь-в-чужую-жизнь". В то же время звуки действовали Яну на
нервы, из-за них он частенько не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок и
тщетно пытаясь найти убежище под одеялом и даже под подушкой... Все
прояснилось совершенно случайно: как-то, находясь в пресловутом "положении
риз", Рамиров перепутал двери и вломился в номер к соседу. Оказалось, что
тот сидит в кресле и швыряет в закрепленную на стене мишень палочки с
резиновыми присосками... Позже выяснилось, зачем Олли понадобилось "с утра
до одури", как выразился он сам, упражняться в явно бесполезном для
общества занятии. Просто-напросто раз в месяц Брюс совершал вылазку в
какой-нибудь игорный зал, где практикуется подобное развлечение - название
его напрочь вылетело из головы у Рамирова, - находил простака с тугим
кошельком и заключал с ним пари, что с десяти метров десять раз попадет в
"десятку". Тот, естественно, ссылаясь на положения теории вероятности или
просто на здравый смысл, охотно ловился на удочку и через минуту
выкладывал кругленькую сумму, еще не понимая, на кого нарвался...
Заключалось второе пари: на этот раз, что Олли с завязанными глазами
наберет не менее пятидесяти очков из ста возможных, и он их действительно
набирал, и заполучал еще одну сумму с несколькими нулями. Поправив таким
способом свои финансовые дела, Олли возвращался в пансион и возобновлял
тренировки. С утра до вечера - сидеть и швырять палочки с присосками...
Итак, в тот вечер Рамиров заснул праведным сном младенца.
Однако, пробудился он, когда рассвет еще только начинал брезжить за
жалюзи окон. Словно кто-то окликнул его из глубин подсознания, напрочь
прогнав сон. Чувство непонятной тревоги сжало сердце.
Ян прикрыл глаза, но вместо очередной серии сновидений увидел
мысленным взором события вчерашнего дня. И снова видел он бледное лицо
Виктора Кранца, белизну которого подчеркивала ярко-алая струйка,
сползавшая из угла рта. И вновь слышал он булькающий, захлебывающийся
подступавшей к горлу кровью, голос своего старого друга: "Передай...
только Бригадиру... Понял?.. Ни в коем... случае... сам не надевай
"оракула"!"... И снова видел Рамиров, как роскошный черный "опель",
объятый пламенем, врезается в стеклянную витрину магазина, разнося ее на
миллионы мельчайших осколков... Как распахивается дверца фургона, и парни
с автоматами валят на тротуар Ченстоховича и подошедшего к нему парня...
Рамиров встал и не спеша оделся. Сооружая себе кофе, он размышлял.
Выводы были не очень утешительными.
Судя по всему, Рамиров оказался помимо своей воли втянутым в
противоборство двух мощных социальных группировок. С одной стороны, это
были люди Брилера, с которыми его связывали отношения более чем
десятилетней работы в ЮНПИСе и от которых даже сейчас было не так-то легко
отрешиться. За эти десять лет было много разного. Как на всякой
оперативной работе, Рамирову не раз приходилось уходить от преследования,
и на него охотились, и за ним гонялись, и его били - порой весьма жестоко,
и, самое главное, его не раз спасали те, кто работал вместе с ним на
организацию сторонников мира.
Но с другой стороны был загадочный Легион - подпольная и хорошо
вооруженная организация, созданная из отборных экс-милитаров и
использующая методы партизанской войны на территории "врага". Как
известно, в ходе боевых действий такого рода не щадятся те, кто случайно
оказывается на траектории пуль, и этого Рамиров при всем своем сочувствии
к "бывшим" одобрить никак не мог.
Однако, Ян понимал, что с того момента, как взвалил на себя ношу
поручения Кранца, ему, так или иначе, придется действовать.
В этом месте Рамиров прекратил пока размышления, допил остывший кофе
и ткнул пальцем в клавишу тиви-бокса. Было уже девять часов утра, а в это
время должны были работать все сто тиви-каналов Европейского Сообщества.
Обычно Ян ставил переключатель поиска каналов в режим автоматического
поиска и развлекался давным-давно придуманной им игрой. Первая фраза,
услышанная им по тиви-боксу, расценивалась им как своеобразный эпиграф к
начинавшемуся дню. Все равно что открыть наугад книгу, выбрать вслепую
строку и считать ее иносказательным предсказанием своей судьбы. Детские
игры...
На сей раз тиви-бокс автоматически включился на какой-то религиозной
программе с лощеным проповедником в белой хламиде, хорошо поставленным
голосом вещавшим с трибуны прихожанам:
- ...ибо как гласит Библия, "А я всегда с Тобою; Ты держишь меня за
правую руку, Ты руководишь меня советом Твоим и в конце примешь меня в
Славу"...
Тут переключатель каналов перескочил на другой канал, где усиленно
рекламировали акции компании "Евростар".
Рамиров налил себе вторую чашку кофе.
Так, подумал он. Ничего себе эпиграф!..
В тот момент он еще не знал, что данная цитата из Экклезиаста вскоре
станет поистине пророческой для него...
А потом Ян сел за стол, чтобы поработать над своей повестью, и тут же
забыл и о поручении Кранца, и о перипетиях вчерашнего дня, и о том, что на
нем висит долг госпоже Лэст по плате за проживание в пансионе.
Он снова бежал по лесу, продираясь через хитросплетение веток, а
сзади стучали нервной чечеткой автоматные очереди, и в душе нарастало
отчаяние, потому что ребята погибли, и некому было довести их дело до
конца, некому было предотвратить залп ракетных батарей, и он совершенно
забыл, кто и зачем послал его в этот ночной лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89