"А ты, Утана, - упрекнул Утану со вздохом Утана, - ради кого
стараешься ты, рыская с караванами по горам и пустыням? Ради сородичей?
Или - ради себя одного? - И пришел к безотрадному выводу: - У тебя двойная
душа, Утана. На жизнь, как на белый свет, ты глядишь разными глазами.
Голубой смотрит в сторону людей, черный прикован к твоей выгоде. Чем же ты
лучше Куруша?.."
Так он и двинулся в поход - растерянный и печальный.

Выставив у реки слабый заслон, саки отошли на три дня пути и
схоронились в Красных песках.
- Где буря, там разрушение, - сказала Томруз на совете родовых
вождей. - Война есть война. Будут раны. Будет смерть. Не останется иного
выхода - погибнем все, но не сдадимся. Однако мы люди еще живые, и пока
что нам нужно думать о жизни. Ничего, кроме презрения и вечного проклятия,
не заслуживает тот предводитель, который, как безумный слепец, без толку и
нужды бросает людей под копыта вражеских коней. Разве с противником
дерутся для того, чтобы непременно умереть, а не для того, чтобы его
сокрушить, а самому уцелеть? Зубастую пасть недруга надо набивать не мясом
своих воинов, а стрелами из своего колчана. Не кровью, а горячей золой
насыщать его брюхо. Берегите людей! За каждым человеком - большой путь.
Судьба. Чем больше сохраните людей, тем лучше - у нас еще много дел на
этой светлой земле. Отойдем в глубь степей. Куруш - неприятель опасный.
Это Пятнистая смерть. Персы бьются хорошо и охотно, нерадивых гонят в бой
бичами. Нужна осмотрительность. Война - битва умов. Прежде мысль, потом
уже меч. Сейчас нет смысла сходиться с персами вплотную. Время для
большого сражения еще не наступило. Переждем, пока не придут на помощь
отряды саков - тиграхауда и заречных, войска из Хорезма, Сугды и Бактры.
Гонцы давно в пути. Переждем, не беда. Не сожрут персы песок в пустыне.
Пусть бродят пока по дюнам, жарятся на солнце. Глядишь - и усохнут,
порастеряют силы. А чтобы Куруш не подумал, что мы сквозь землю
провалились, выделим пять-шесть малых отрядов. Пусть молодежь кусает
потихоньку незваных гостей за бока...
- Дай мне отряд! - пристал наутро к матери Спаргапа.
- Отряд? Не рано ли? - с сомнением покачала головой Томруз.
- Почему - рано! - рассердился юнец. - Самое время. Храбрость воина
познается в битве, не так ли? Как же я смогу доказать, что я уже не
ребенок, если меня до старости будут держать в зыбке? Назвала кречетом -
дай крылья. Дай отряд - и ты увидишь, на что способен твой сын. Клянусь -
после первой же схватки весь Туран заговорит о Спаргапе!
Его трясло от нетерпения. Взлетел бы - да крыльев нет. Томруз глянула
на сына с затаенной любовью и гордостью. Самолюбив, горяч, отважен. Из
таких и вырастают полководцы. Добрый выйдет воин из Спаргапы! Конечно,
если он, зарвавшись, не сломает шею в первой же схватке.
- Хорошо, родной. Завтра получишь отряд. Пятьсот человек, сверстников
и друзей. Но... я прикреплю к тебе и наставника.
- Это еще зачем?
- Помогать будет.
- Кого прикрепишь?
- Хугаву, хотя бы. Воин опытный. Помнишь, как Хугава отличился при
тохарском набеге?
- И что же - я должен ему подчиняться?
- Нет. Но советы его ты слушать обязан. Согласен? Иначе останешься
без отряда.
- Согласен, - буркнул Спаргапа. - Только пусть не вздумает мной
помыкать! Я - начальник, он - помощник, и никаких. Будет по-другому - к
бесу отряд! Один пойду на Куруша.
- Ну, не кипятись! - ласково успокоила сына Томруз. - Командиром
отряда я назначаю тебя.
- Твердо скажи об этом Хугаве, чтоб знал свое место.
- Скажу, скажу. Теперь выслушай мое напутствие, сын. И не забывай -
заклинаю памятью отца, сын мой! - не забывай мое напутственное слово ни на
одно мгновение. Ты понимаешь меня Спаргапа? Ни на одно мгновение!
- Хорошо, говори.
- Война, мой сын, не забава. Запомни. Не игра в козлодранье. Война -
страшное бедствие. Я, женщина и мать, смертельно ненавижу войну. Саки -
исстари миролюбивый народ. Сак берется за оружие лишь тогда, когда иного
выхода нет. Вот как сейчас. Сак не полезет в чужую страну, но и чужих в
свою страну не допустит. Перс проливает кровь ради добычи, сак проливает
кровь за свободу. Запомни - за свободу, а не ради добычи. Так заведено у
нас издревле. Это - наш закон. Чего я добиваюсь? Чтоб ты, прежде чем
вступить в свой первый бой, осознал до конца, с кем и для чего хочешь
сразиться!
- Хорошо, - кивнул серьезный, подтянувшийся Спаргапа. - Я не забуду
твоего напутствия, мать. - Он вздохнул и задумался. Потом, бледный и
грустный, поднял на Томруз увлажнившиеся глаза. - Ты мудрая женщина, мать.
Я благодарю бога за то, что родился от тебя, а не от какой-нибудь другой
женщины. Ты для меня...
Он упал перед матерью на колени и поцеловал ее босую ногу.
...А позже, уже ночью, хмурый и молчаливый, он сидел в песках рядом с
Райадой и с недобрым чувством слушал прерывистый девичий голос.
- Замуж, замуж! - шептала дочь Фрады со злостью. - Ты, конечно,
нравишься мне. Но что из того? Выйти замуж - и трясти лохмотьями, мерзнуть
в дырявом шатре, грызть обгорелое мясо? Я не хочу быть нищей.
Спаргапа с трудом разлепил спекшиеся губы.
- Не будешь нищей. Все для тебя добуду, Райада.
Она покосилась на него недоверчиво.
- Где, как добудешь?
- Где, как! - взорвался Спаргапа, точно огнедышащая гора. - Завтра
выступаю в поход, ясно?
Он махнул рукой на совесть. Чего уж тут... Разве Спаргапа не хозяин
своей голове? Белого отца - нет и никогда не будет, а мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67