Он тогда еще ничего не знал, ничего не видел… В своем дневнике он рассказывает, что было мгновение, когда он хотел повернуть назад, так как каждый камень, каждое острие скалы шептало о неизвестном ужасе. Но старый доктор был сильный человек. Он продолжал свой путь, и в ту же ночь он лишился последнего из своих людей. Веревка, соединявшая их, оказалась перерезанною.
Паквай приложил ухо к земле.
— Там слышится слабый плеск воды, — прошептал он.
— Да, теперь я тоже слышу, — сказал Фиэльд, последовавший примеру индейца. — Здесь должна быть подземная река. Может быть, она служит средством сообщения между кратером вулкана, который виднеется там, и маленькою гаванью реки Тапичи. Это многое объясняет. Если эта река сообщается с потухшим кратером, то нетрудно понять, куда исчезают все следы отсюда, с поверхности земли. Эта река течет, вероятно, через большой туннель. Нет сомнения, что Инеса находится там, по дороге к смерти.
— Но как попала она под землю? — спросил Паквай.
— Тут должно быть несколько хорошо скрытых остановок на этой подземной линии сообщения, — сказал Фиэльд, поднимаясь. — Если бы мы подробнее осмотрели гавань в Тапичи, мы, может быть, открыли бы конечную станцию. Но надо скорее двигаться дальше.
Оба путника направились, насколько это было возможно, по течению подземной реки. Время от времени шепчущий звук замолкал совершенно, а потом поднимался опять^до мощного гула.
Растительность постепенно пропадала, и через час ходьбы перед ними предстал кратер, подобно огромной, взъерошенной крепости.
Они остановились под последнею увядшею пальмою. Упорная, как и все ее подруги, она крепко держалась, ущемленная в трещине скалы, и вела здесь безотрадную, тягостную жизнь, далеко от всякой растительности. Но ее крона, хоть маленькая и полузасохшая, поднималась все же высоко, высоко, и там гордо раскачивалась над гигантскою каменного пустынею.
— Эта пальма тоже бессмертна, — пробормотал Фиэльд и приблизился к старому, тонкому стволу.
— Осторожнее, господин! — крикнул Паквай и схватил доктора за руку… — Посмотри на эту фигуру там…
Но Фиэльд хладнокровно подвигался вперед.
— Это только скелет, Паквай.
Но все же зрелище было не из приятных.
К пальме был привязан скелет с большим оскаленным черепом, обращенным по направлению к долине. Мощные челюсти с крепкими, словно лошадиными зубами, были широко разинуты.
— Что это у него во рту? — спросил Паквай.
— Слиток золота, — ответил Фиэльд… — Этому молодчику, должно быть, немало лет. Он получил то, чего так жаждали Пизарро и его сподвижники. В глотку его было влито расплавленное золото. Это типичная месть инков. Наши друзья там, в кратере, не жалеют предостережений… И посмотри сюда: латинский молитвенник.
Без больших затруднений Фиэльд высвободил книгу из костлявых пальцев. Крепкий переплет свиной кожи сильно полинял, а серебряная оправа совершенно потемнела. Но содержимое выдержало напор времени и непогод. На первой странице затейливо узорчатыми буквами значилось, что священная книга напечатана в Толедоnote 14.
Фиэльд вложил книгу обратно в побелевшие кости руки, которая с готовностью охватила снова драгоценный памятник духовной жизни.
— Это — старая трагедия, — прошептал про себя Фиэльд. — Скелету этому, наверно, исполнится скоро четыреста лет. Он, должно быть, старше пальмы, и принесен сюда через много времени после смерти этого человека. Может быть, это — один из людей Орельяноnote 15. Прибыл в Перу в 1540 г. Совершил путешествие через Анды по реке Напо, добрался до Амазонки и с января по август 1541 г. проехал по этой реке первый из европейцев до ее устья.
— Кто был Орельяно, господин?
Фиэльд обернулся к индейцу.
— Это был первый испанец, который пересек южноамериканский материк от запада до востока. Эти конквистадоры были отчасти порядочным сбродом, но мужчинами были они тоже. Если когда-нибудь будет написано евангелие мужества, жажды приключений и дерзновенной смелости, то Пизарро и его люди должны получить в нем почетное место. Они все искали Эльдорадо. Орельяно был одним из них. Он отправился вместе с Гонзаго Пизарро в 1540 г. через неизвестные области Эквадора и открыл реку Напо, один из крупнейших притоков Амазонки.
— Я слыхал об этом.
— Пизарро возвратился обратно, но Орельяно поехал дальше по реке Маранион. После страшных испытаний он добрался до Атлантического океана, туда, где теперь находится Пара: бессмертное деяние. Он был тяжело ранен индейцами племени нахумедес, которые пожрали многих из его свиты, но Орельяно удалось пробиться дальше… Человек, скелет которого мы видим здесь, наверное, принадлежат к его экспедиции. Он поражен вражескою рукою. Может быть, его заманили в западню, соблазнив его зрелищем золота. Он ведь, наверное, страдал величайшим пороком всех времен: вожделением к золоту! Ну, его и напоили золотом, больше, чем ему надобно… Теперь стоит он, как предостережение, и указывает вниз на долину.
Фиэльд не имел возможности продолжить свое подробное сообщение. Среди жуткой тишины, в которой даже пальма забыла свой шелест, послышался вдруг одинокий женский крик в расстоянии не более ста метров.
Оба вскочили, схватили оружие и ринулись к месту, откуда исходил этот крик. Но они не могли ничего заметить кругом. И тишина после раздирающего звука казалась еще глубже.
Паквай невольно приготовил к употреблению лассоnote 16. Они осмотрели каждую ямку, каждую трещину в скале. Но не нашли ничего, что бы могло разъяснить происхождение крика.
Наконец, Фиэльд поднялся с земли и простонал, как раненый зверь.
— Это был голос Инесы, — сказал он мрачно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55