— Папа, — сказала Джоанна, раскрывая зонтик из органди, чтобы спрятаться от солнца, — почему я должна ехать с тобой и смотреть на этот корабль? На сегодняшнее утро у меня назначен урок музыки. Теперь я увижу мсье Делапорта только через две недели. Ты же сам знаешь, что я все забываю, когда долго не занимаюсь с учителем.— Мне казалось, ты уже поняла, что у тебя нет никаких способностей к музыке, — ответил отец, смеясь. Потом он нежно потрепал дочь по подбородку. — Признайся, дорогая, тебе ведь больше нравится встречаться с мсье Делапортом, а не играть на скрипке.— Папа! — возмущенно воскликнула Джоанна. — Если бы мама была жива, она бы…— Она бы согласилась со мной. Но, так или иначе, я прошу прощения за грубость. — Он наклонился к ней. — Разве я не прав?Джоанна смотрела на склады и деревянные здания салунов, мимо которых они проезжали.— Мсье Делапорт считает меня ребенком.— В таком случае, он болван. Ну, да Бог с ним. Мне бы хотелось, чтобы ты обратила свои взоры на более достойный предмет, чем учитель музыки.Джоанна вздохнула.— В Порт-Ройяле особенно не из кого выбирать, — сказала она, наблюдая за пьяным матросом, выходившим из всем известного публичного дома.— Ты права. Я виноват, что привез тебя сюда. Но я всегда жаждал приключений.., и богатства. Импортные поставки в Париж — совершенно бесперспективное дело, которое не давало мне ни того, ни другого. А в Порт-Ройяле, кроме всего прочего, мне удалось приобрести прекрасное имение, которое когда-нибудь станет твоим.— И приключения тоже достанутся мне, папа? — спросила она, надменно вскинув голову.— Да. И больше не будем говорить об этом, — отрезал он.Джоанна знала о бизнесе своего отца, знала и то, что он имел дело с известными пиратами и преступниками.Довольно часто он уходил из дома за полночь и возвращался перед самым рассветом. Она никогда не расспрашивала его об этих «ночах», понимая, что он не скажет ей правды.Потому-то и показалось ей странным, что сегодня он взял ее с собой. До этого только однажды, когда ей было двенадцать лет, он позволил поехать с ним на пристань. Отец всегда хотел, чтобы Джоанна оставалась в каменном доме, обнесенном железной оградой и окруженном сторожами из местных жителей, вооруженными длинными саблями. Рассматривая докеров с гнилыми зубами, впалыми щеками и кровожадными искрами в глазах, она заметила, что они перестали работать и с вожделением глядели на нее. Неожиданно для себя она с огромной благодарностью подумала об охранниках, стерегущих дом, и о свирепых собаках, которые всюду их сопровождали.Экипаж остановился, и Джоанна смотрела по сторонам, пока ее отец отдавал приказания одному из рабочих. Человек кивнул, давая знать, что понял приказ, снял панаму, приветствуя Джоанну, и побежал в конец пирса, где на якоре стояла вылизанная до блеска двухмачтовая шхуна. Команда убирала паруса и выносила груз на палубу. Джоанна приподнялась, чтобы получше разглядеть шхуну. Она прищурилась, потом рукой прикрыла глаза от солнца. На носу судна стоял светловолосый человек, который столь же пристально смотрел на нее.Джоанна почувствовала, как у нее замерло сердце, и, потеряв равновесие, почти упала на сиденье. Это был самый красивый мужчина из всех, кого она видела в жизни. Она не сводила с него глаз, пока он спускался в шлюпку и плыл к пирсу. Он поздоровался с ее отцом так, словно они были родственниками. Джоанну не только удивило, но и потрясло поведение отца. Она быстро огляделась по сторонам, проверяя, не наблюдают ли за ними. Если кто-нибудь из шпионов Его Величества станет свидетелем того, как ее отец разговаривает, да еще и обнимается с пиратом — а в том, что это пират, она не сомневалась, — они окажутся в смертельной опасности.Она смотрела, как они, улыбаясь, приближаются к экипажу. Джоанну охватило волнение. Когда отец подошел ближе, она наклонилась к нему и зашептала:— Папа! Будь осторожен! В Порт-Ройяле найдется немало желающих избавиться от тебя. Он нежно чмокнул ее в щеку.— Ты мне льстишь. Не такая уж я важная птица. К тому же, Жак — просто торговец. Почти, как я.Джоанна внимательно посмотрела на Жака. Нет, он совсем не похож на пирата. Открытое лицо, светлая золотистая кожа и самые синие глаза на всех островах Карибского моря; полные чувственные губы обнажают в улыбке ряд ровных белых зубов. В нем не было ничего от хитреца, и когда он кончил разговаривать с отцом, она поняла, что звук его голоса заворожил ее.— Ну как, ты согласна?— Извините, я не слушала.— Не хотите ли подняться на борт моего судна и осмотреть груз, прежде чем мы переправим его на берег?— Не понимаю.Ее отец с гордым видом широко улыбался.— Мне хотелось на твое восемнадцатилетие подарить тебе что-нибудь совершенно необычное. Жак — сын одного моего парижского друга, антиквара. Я сообщил ему, что хотел бы приобрести для «моей принцессы» что-нибудь необыкновенное. Ну вот, Жак и привез некоторые вещи из будуара Марии-Антуанетты. Я хочу, чтобы ты пошла с ним и выбрала то, что тебе понравится больше всего. Остальное Жак продаст в Соединенных Штатах.— Папа! Но.., я не заслужила этого. — Джоанна снова наклонилась, чтобы поцеловать отца, и тут заметила, что Жак не сводит глаз с ее груди. Она мгновенно выпрямилась, чувствуя себя победительницей.— Глупости. Идите. А мне надо подписать кое-какие бумаги у моих адвокатов. — Отец посмотрел на часы. — Я уже опаздываю.Он помог Джоанне выйти из экипажа, а затем сам сел в него.— Я вернусь в два часа. Позаботься о ней, — сказал он Жаку.— Конечно, сэр, — ответил Жак.Когда экипаж уехал, Жак повел Джоанну в конец пирса к маленькой шлюпке, которая доставила их на шхуну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74