— А в случае арестов никого не подведу. Все возьму на себя.
Смуров укоризненно покачал головой.
— И в этом ты не все представляешь так, как есть. Преувеличивать ум гестаповцев не следует, но все же они кое-что соображают. Это кровавые, бездушные садисты, но не все они тупицы…
Тяжелый разговор прервал вошедший Матвеев.
— Вот еще одна! — подал он листовку Смурову. — Не хватает последней, восьмой. Поиски продолжаем. — И Матвеев вышел.
— А ты точно помнишь, что написал восемь? Может, их было семь? — спросил Смуров, сжигая листовку.
— Нет, товарищ Смуров, восемь. На каждый барак по штуке. Сам и расклеил.
— Откуда ты взял для них бумагу?
— Из той тетради, что вы дали.
— Она сейчас с тобой?
— Да. И карандаш.
— Клади тетрадь на стол… Раскрывай… Пиши то, что я буду диктовать…
Когда работа была закончена, Смуров проинструктировал Пархомова и на прощание напомнил:
— Итак, не забудь ничего из того, что я тебе сказал!…
— Все понял, усвоил и твердо запомнил, товарищ Смуров…
— Ну, иди.
На пороге Пархомов встретился с Матвеевым и под его укоризненным взглядом виновато опустил голову.
Матвеев, получив указания Смурова, сразу же ушел.
В следующие полчаса к Смурову заходили с разными делами старосты бараков и дежурный по лагерю. Распоряжения Смурова были, как всегда, по-военному кратки и точны. Наконец он остался один, склонившись над папкой с приказами из «шрайбштубы» на завтра…
Снова вошел сумрачный Матвеев и стал докладывать:
— Восьмую листовку не нашли. Но с Борщенко связались. Твое ему передали…
— Это уже удача… Что еще?
— Сейчас от ворот в эту сторону идет группа автоматчиков. Думаю, что за тобой, товарищ Смуров…
— Вероятно, так.
— Мне уйти?
— Нет, будь здесь. Ты же останешься за меня. Что надо делать — знаешь… Я ведь, возможно, и не вернусь…
— Понимаю.
— В этом случае действуй, как предусмотрено. И перестрахуйся сам. Тебя, несомненно, арестуют вскоре после меня…
— Это мне тоже ясно.
За окном послышались приближающиеся к конторке шаги и немецкая речь.
— Ну, все. Это действительно за мной… Простимся — на всякий случай…
Они молча крепко обнялись и остались стоять у стола.
В конторку без стука вошли два автоматчика. Другие остались у двери.
— Староста Смуров?
— Я Смуров.
— Следуй за нами!

Глава десятая
КУДА ПОПАЛА «ВОСЬМАЯ» ЛИСТОВКА…

1
Незадолго до ареста Смурова с Пархомовым приключилось нечто весьма важное для развернувшихся событий. Ушел он от Смурова в крайне подавленном состоянии. На душе было черным-черно. Неотступно терзала мысль об опасности, нечаянно созданной им для общего дела и для таких замечательных товарищей, как Смуров и его помощники…
Уже рассвело. Медленно брел он к своему бараку, присматриваясь к каждой бумажке, которую ветер перекатывал по подмерзшим камням… У стены шестого барака остановился. Огляделся по сторонам. Вытащил из кармана новую листовку и стал высматривать, где удобнее было бы ее приклеить…
— Что ты тут делаешь? — раздался неожиданный голос.
Пархомов вздрогнул, сунул листок в карман и оглянулся. Перед ним стоял появившийся точно из-под земли незнакомец с номером пленного на груди, — тощий, в старой солдатской шинели, в кирзовых стоптанных сапогах, в дырявой шапке-ушанке… Его узкое лицо с длинным острым носом выражало крайнее любопытство. Небольшие круглые глазки смотрели из глубоких глазниц с острой заинтересованностью.
— Что за бумажку запрятал ты в карман? — задал он новый вопрос. — Не листовку ли, что утром висела тут на доске?
— Не твое дело! — вызывающе огрызнулся Пархомов. — Я тебя не знаю и знать не хочу! Понял?
— Конечно, ты меня знать не можешь — ты новичок. Но я тебя уже приметил… И если у тебя листовка — покажи, пожалуйста…
— Ничего показывать я тебе не собираюсь! — отрезал Пархомов, стараясь понять, кто перед ним: свой брат, действующий по заданию Матвеева, или замаскированный соглядатай? Но как это проверить?…
— Ты ее подобрал, что ли? — настойчиво продолжал допрашивать незнакомец.
— Подобрал. И сейчас снесу старосте, — нашелся, наконец, Пархомов. — «Если это свой — он сейчас же обрадуется и даже проводит до конторки…» Но незнакомец встревожился:
— Зачем тебе староста? Он не поблагодарит. А я могу и купить… Я собираю такие документы… для истории.
«Ого! Даже купить!» — Пархомов сразу насторожился, вспомнив предупреждение Смурова, и помедлил, соображая, как вести себя дальше.
— Ну, что ты можешь мне дать! — пренебрежительно сказал он, напуская на себя вид простофили. — Деньги тут ни к чему. А буханку хлеба с тебя не получить…
— Две буханки дам, если это листовка! — оживился «покупатель». — Только ты сначала покажи.
— Ладно, покажу, — охотно согласился Пархомов. — Отойдем подальше.
Они прошли до конца барака и завернули за угол. Теперь их с вышки видеть не могли. Никого не было в этом глухом углу и из своих. «Как бы он меня здесь втихомолку не угробил!» — раздумывал Пархомов, не упуская из вида ни одного движения незнакомца.
— Смотри. Только руками не лапай… Я задарма не отдам! — Пархомов вытащил листовку, расправил ее и, удерживая обеими руками, поднес к лицу охваченного любопытством «покупателя». Тот быстро прочел четкий текст, и Глазки его загорелись…
— Эту листовку я куплю — поспешил он сказать свое решение.
— А как ты со мной расплатишься?
— Пойдем со мной к ревиру, и оттуда я вынесу тебе буханки.
— Врешь ты все! Кто тебе даст там столько хлеба? Ты сам-то, видно, от голода сохнешь… А староста буханку не даст, но кусок — наверняка.
Пархомов решительно сложил листок и опустил его в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92