вместе с собаками, и — тоже объедками.
[Прибавление. Есть и еще один, самый страшный (опять-таки, понятно, для женщин) факт проявления неравноправия полов. Это — старение: «старый мужчина — это все-равно мужчина, а старая женщина — это старая женщина». Все это очень и очень несправедливо, и все — как раз именно из-за влияния хищного стереотипа «красоты», и в этом моменте тоже проявляющей свои истинные, реальные «спасительные» возможности. Ведь человеческая красота — это разновидность уродства, но как бы со знаком плюс. 95% людей по ее канонам откровенно некрасивы! И поэтому влечение к женщине в нормальном, т.е. нехищном обществе должно оставаться всегда на «казановском» уровне. Как известно, Казанова имел равно повышенное влечение ко всем взрослым женщинам, даже к старухам. Одновременно, он смертельно ненавидел гомосексуалистов. Подобную сексуальность можно лишь приветствовать. И она, действительно, предельно естественна. Достаточно вспомнить «голодное» поведение мужчин, длительно пребывавших в условиях изоляции от женского общества. Или замечательные порядки, бытующие у австралийских аборигенов: мальчики и юноши «набираются опыта» у древних старух, а затем, по мере взросления и старения берут себе все более и более молодых партнерш. Великолепный обычай! Трогательный и справедливый!]
В этом же состоят и корни «двойной морали», согласно которой поведение женщин не должно быть схожим с мужским в любой области, но особенно грозно это «морализирование» проявляется в двух сферах — профессиональной и сексуальной. Действительно, женщины претендующие на успешное овладение мужской профессией или уже обладающие таковой выглядят в глазах мужчин, по меньшей мере, подозрительно. В идеальном случае, женщины, имеющие детей, не должны работать вообще, а заниматься их воспитанием и заодно — самообразованием. Но и то — лишь до наступления у детей пертубертатного периода (полового созревания). Дальнейшее воспитание должно осуществлять уже общество — это было бы аналогом «мужских домов» у т.наз. «примитивных» народов, точнее бы — естественных обществ. Но, конечно же, подобные мероприятия способны принести пользу и осуществимы они лишь в гипотетических — честных и разумных — человеческих сообществах, что пока (или же и вообще) слишком фантастично для того, чтобы стать реальностью.
Если вышеприведенные упреки в адрес наших милых дам можно все же попытаться как-то оспорить, то второсортность и ущербность эстетического восприятия у женщин прослеживается уже бесспорно и однозначно, точно так же, как и эстетическая (помимо нравственной) сниженность мужеложества. Ситуация здесь такова, что в обоих этих случаях присутствует влечение к мужчине, как к психоэстетическому элементу восприятия, объекту. Но все дело и вся соль в том, что женщины объективно красивее мужчин! Ведь именно они являются носительницами симметричного набора хромосом — XX. Контрастным доказательным примером являются птицы, у которых наряднее уже петух, также имеющий тот же симметричный хромосомный набор.
И поэтому требования женщин к физическим — т.е., собственно эстетическим качествам мужчины, как предмету их любви (объекту сексуального предпочтения или же позитивной оценки) вынуждено более элементарны, точно так же, как и у петухов к курицам. Действительно, — ну, прямо-таки какой-то эстетический курьез, и не иначе: красавец — разноцветный петух (алый гребень, шпоры, хвост радугой!), и… как угорелый без устали гоняется за невзрачными блеклыми хохлатками. Хорошо хоть, что у людей активное начало все же за мужчинами, именно поэтому так чудовищно смотрятся все эти суфражистки и феминистки — в большинстве своем лесбиянки или же бисексуалки.
[Прибавление. Но есть все же в этой женской необъективности чтото очень и очень отталкивающее. Роскошно-пышнотелая, златовласая, изумруднозеленоглазая красавица боготворит (или же только создает видимость — это еще более противно!) своего мужа: высочайшего начальника — брюхатого, плюгавого, лысого, уродливого мужичонку, к тому же еще — растлителя и садиста, что наверняка хорошо известно и ей самой].
Для женских критериев в оценке ими мужчин доминантны сила, волевые качества, нередко — физиология, часто — материальная сторона вопроса может решить все. Существует даже определенная, зафиксированная в литературе и фольклоре зависимость: чем красивее женщина, тем большая вероятность того, что ей будет нравиться, или же в конце концов так или иначе «сядет ей на хвост», и причем — успешно, что называется, «завоюет ее», более уродливый мужчина. «Соломенный парень золотую девку берет», — и хотя в этой пословице, точнее, в народном наблюдении, предполагается несколько иной контекст (этакий «мужской шовинизм»), тем не менее все это лишний раз говорит о том, что красивая пара — это большая редкость. И причина этого во многом состоит именно в «некомпетентности» женщин в этом оценочно-эстетическом вопросе.
[Прибавление. Кстати, нигде так явно не проявляется связь столь знаменитых философских категорий — эстетическое и этическое, — как в гомосексуальной своей сниженности. Достаточно будет указать лишь на творения великого Микеланджело, точнее, на те из них, в которых этот знаменитейший гомик пририсовывал к откровенно по-мужски мускулистым телам женские груди, и получал таким патологическим образом своих псевдоженщин — совершенно неотличимых от современных уродин, которых делают из себя путем «бодибилдинга» (культуризма) некоторые женщины. Подобное наращивание мышц женщинами — это такое же отвратительное занятие, как и женский бокс, борьба (в мазуте или в грязи), как и вообще весь этот неприемлемый — ни этически, ни эстетически — спектр:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69