У них одинаковые пристрастия и отвращения, одинаковые способности. Я узнал, что близнецы пробегают стометровку с одинаковой скоростью, секунда в секунду. Прыгают на одинаковую длину. Прыжки с шестом выполняют на одинаковую высоту. Плавают любым стилем с одинаковой скоростью, одинаково хорошо. Когда я выразил удивление по поводу абсолютной одинаковости всего, что делали близнецы, Рэнди сказал, что они физически абсолютно одинаковые, поэтому чего же еще можно ожидать. Когда я задал вопрос, что происходит, когда один оказывается в чем-то лучше другого, братья ответили, что лучший тренирует своего брата, чтобы результаты сравнялись. Стало очевидно, что они не просто делали все одинаково, но и были так заражены духом соперничества, что тщательно избегали какого бы то ни было соперничества. Главное правило: никто из них не должен делать что-либо лучше другого. Предположение, что кто-то из них, умея делать что-то лучше (например, пробегает быстрее стометровку), специально притормаживает в пользу брата, было отвергнуто обоими близнецами. Они сказали, что дело лишь в тренировках, которые помогают отстающему подтянуться до уровня брата, а уж затем они бегают с одинаковой скоростью. Братья утверждали, что делают все с полным использованием своих возможностей и никогда не подыгрывают друг другу.Между ними не было разницы не только в спорте, но и в учебе. Они получали одинаковые оценки в школе и любили одинаковые предметы. Оба любили мастерить и построили сложный мотоцикл, принадлежащий им обоим. Братья сказали, что не относились серьезно к девочкам-близнецам, с которым встречались в последнее время, просто было забавно появляться с ними на людях. Ни один из них не имел более серьезного увлечения, чем другой.Братья выражали удовольствие от того, что все делалось одинаково, однако всякий раз, когда разговор заходил о соперничестве, чувствовалось напряжение. Они слишком бурно протестовали против предположения, что не все их достижения одинаковы. Протестовали так, как будто им требовалось усилие, чтобы вынести эту мысль. Было ясно, братья чувствовали, что одному приходится сдерживать себя, а другому слишком напрягаться, чтобы обоим держаться на одном уровне. Напряжение, без сомнения, присутствовало и в разговоре, но тщательно маскировалось. Любое предположение о том, что между ними присутствует напряженность или что их желание добиваться одинаковых результатов демонстрирует высокий уровень соперничества, упорно отрицалось. Вслух подобные предположения я не произносил, а лишь изумлялся вместе с ними их потрясающей одинаковости. В конце интервью стало очевидным, что единственное различие между юношами — речевая проблема Сэнди. Впрочем, и ее братья делили, поскольку Рэнди подсказывал брату слова в моменты торможения.К концу беседы я сказал, что отметил, как здорово Рэнди помогает Сэнди преодолевать словесные барьеры и обратился к Сэнди: «Ты, должно быть, ценишь его помощь». Сэнди заколебался, но быстро собрался и сказал, что да. Без сомнения, в глубине души Сэнди не ценил помощи брата и был огорчен тем, что нуждается в ней. Я спросил Рэнди, желает ли он продолжить помощь брату, но несколько в ином ключе. Рэнди ответил, что, конечно, он готов сделать все, что сможет. Я предупредил, что помощь может показаться им несколько трудной и неприятной. Рэнди ответил, что, если это поможет брату, он готов на все.— Ладно, — согласился я. — Вот что я хочу, чтобы ты сделал на следующей неделе. Когда у брата будет возникать трудность с произнесением слова, я хочу, чтобы ты продолжал помогать ему, но на этот раз подсказывал неправильное слово. Если он пытается сказать «мороженое», говори ему «пирожное» или что-нибудь в этом роде. Сможешь?— Думаю, да, — кивнул Рэнди.— Как ты думаешь, брат достаточно сообразительный, чтобы подобрать неправильное слово? — спросил я Сэнди.— Да, — ответил Сэнди, всем своим видом показывая, что идея ему не нравится.— Давайте попробуем прямо сейчас, — предложил я. — Сэнди, расскажи нам что-нибудь, что случилось на этой неделе.— Ну, мы пошли в ма-ма-ма-, — начал Сэнди.— Школу, — быстренько вставил Рэнди.— Нет, магазин, — возразил с раздражением Сэнди.— Так пойдет? — спросил Рэнди.— Отлично, — одобрил я. — Продолжай, Сэнди, давайте еще попрактикуемся.Сэнди продолжил рассказ. Прошла одна или две минуты, прежде чем он застрял, и снова Рэнди подсказал ему неправильное слово. Сэнди быстро, как и в прошлый раз, произнес правильное. Раньше создавалось впечатление, что он мог произносить нужные слова, только если сначала их говорил Рэнди. Теперь стало ясно, что нужное слово проговаривалось независимо от того, какое именно слово произносил Рэнди. Поздравив Рэнди с успешным освоением новой техники подсказки и сказав, чтобы он продолжал в том же духе, пусть даже брату это и неприятно, я отпустил близнецов, договорившись о встрече через неделю.Через несколько дней мне позвонила их мама. Она горячо поблагодарила меня за излечение Сэнди, ибо за все время после нашей с ним встречи он ни разу не застопорился ни на одном слове. Гипноз сработал замечательно. Мама была довольна, я тоже.Когда близнецы снова появились у меня в кабинете, я спросил Сэнди:— Итак, пришлось ли брату поработать, подсказывая неправильные слова?— Ему не удалось это сделать ни разу! — заявил Сэнди с оттенком триумфа в голосе.— Точно, — подтвердил Рэнди. — Он не разу не затормозился в течение всей недели. Думаю, гипноз помог.— Ну, я удивлен столь быстрым переменам, — отозвался я. — Давайте побеседуем немножко, и, если Сэнди застопорится, берись, парень, за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72