И веселый смех старика потонул в переливчатом звоне их птичьих голосов.
— Хоровод! С ума свели! Засмеяли! Карбышева ищите, Машенька, Карбышева, военного инженера, бывшего подполковника. Попробуйте не найти!..
Машенька все еще продолжала давиться смехом: трудно удержаться, коли сердце молодо и смешливо.
— Ну и нет никакого Карбышева, Константин Иванович, — что хотите, нет!
Величко сразу перестал смеяться.
— Что вы говорите? Д-досадно!
Он быстро обернулся к пузатому бюро, за которым начальник регистратуры углубленно подбивал на счетах пятизначные итоги.
— Плохо, батюшка, очень плохо. До сей поры не позаботились, чтобы Карбышева на учет взять.
Начальник регистратуры встревожился.
— Карбышев… Карбышев… Позвольте… Карбышев…
— Да-да! Отличный инженер из кармана у нас выпал, эх! Потрудитесь разыскать, где бы ни находился, и вызвать!
Из Воронежа в Москву Карбышевы приехали в теплушке. В Сергиев Посад из Москвы добрались с обозом. В Посаде их приютила старая лаврская гостиница. Здесь, под веселый пасхальный перезвон монастырских колоколов, нагрянул к ним шумный, веселый, каламбурящий Величко. Считалось, что он жил в Москве. Но Посада не покидал по два-три дня и в эти дни обязательно обедал у Карбышевых. Только старые люди знают настоящую цену памяти. Они любят запах цветка за то, что он помогает им что-то припомнить. Любят оперную арию как отзвук далекой минуты. Любят человека за добрую прикосновенность к исчезнувшей жизни. Этим последним и Карбышев был дорог Величке. Но не только этим. На испытанную силу его инженерской мысли и на честность гражданских чувств Величко хотел опереться в своей новой громадной работе по обороне границ государства. Так и очутился Дмитрий Михайлович в штабе Коллегии по обороне страны на должности старшего инженера…
Величко кричал за обедом:
— Пигмеи, хамелеоны, пустобрехи, выкидыши темных политических комбинаций, гниль и плесень: лень, недобросовестность, интриги, взяточничество, грызня, торжество эгоизма, бесстыдно прикрытого великими и святыми лозунгами, дряблость и запуганность, всяческий смрад, — ведь все это было! Так и было! И к тому же дурацкая мысль: «Я — вне политики». Да еще в древнегреческих республиках закон наказывал остракизмом граждан, избегавших участия в столкновении партий. Но история злопамятнее народа, — сказал Карамзин, и был совершенно прав. И теперь от яркого света правды ясно до боли в глазах, до самой последней очевидности: ох, как мы мало любили родину!
Величко поблагодарил Лидию Васильевну за обед, старательно обцеловывая ее маленькие ручки, — седой, колючий и поворотистый.
— Нет, мы с вами, Дмитрий Михайлович, так не можем. Мы оба любим родину, дело, работу. Поэтому выкладывайте ваши соображения начистоту. Итак, вы утверждаете, что инженерная оборона государства должна выводиться из политических и стратегических условий и средств государственного масштаба?
— Да, Константин Иванович, утверждаю.
— Согласен, — сказал Величко, усаживаясь поглубже на диване, повыше поднимая плечи и пожарче раскуривая трубку, — совершенно согласен. Признайтесь, Лидия Васильевна: когда вы выходили за него замуж, вам и не мерещилось, что он так умен? Ах, эта вечная девическая недогадливость! Дальше, прошу вас!
Карбышев действительно говорил начистоту — точно, твердо, в высшей степени отчетливо.
— А дальше возникает серьезнейший вопрос: что же нужнее государству для обороны его границ: крепости или укрепленные районы?
— Фью-ю-ю! Вон вы куда забрались…
Величко был упрям, не выносил противоречий и вместе с тем очень любил спорить.
— То есть, позвольте…
— Если признавать оборону, как и вы, Константин Иванович, всегда делали, за переходное состояние к атаке, то…
— Погодите, погодите…
Спор уходил вглубь и ожесточался на частностях. Вдруг Величко соскочил с дивана и затряс сухенькими кулачками.
— Перегиб, чудовищный перегиб! Н-н-невозможно, любезный друг, никак!
Желтые кулачки мелькали.
— Н-никак! Укрепление полей сражения самими войсками, любезный друг, всегда имеет легкий характер. Возражать против этого, надеюсь, и вы едва ли станете. Таким путем можно создавать известное закрытие от огня, помогать стрелку пользоваться впереди лежащей местностью, улучшать обстрел. Но на то, чтобы укрепленная пехотой позиция могла всерьез сопротивляться штурму или артиллерийскому огню, решительно не советую, батенька, рассчитывать, — прошибетесь. Да и того еще не забудьте, что войска терпеть не могут работать на позициях…
Все это было и так и не так. Отчего почти всегда бесплодны споры? Почему никто никогда ни в чем не мог убедить Величку? Впрочем, и Карбышева убедить было нелегко…
* * *
Май подбегал к душистому, цветистому, зеленому концу. Открывалось светлое, жаркое лето. И вдруг в тихом городе Челябинске бахнули пушки, затарахтели пулеметы, запели винтовки — закрутился омут восстания, и звонкой кровью облилась недавняя тишина. Отозвалось в Самаре. Здесь родился «комуч». За уродским словцом — реальная сила учредиловцев-эсеров. Восьмого июня белые заняли Самару, а через неделю — Омск. Огонь мятежа разлился по Заволжью и Сибири. А в Сергиевом Посаде не покладая рук трудилась коллегия, и зоркий Величко готовил для Всеросглавштаба прямо глядящий в будущее проект. Карбышев обдумывал свою подлинно солдатскую мысль в солдатских же словах: «Главное, чтобы к хвосту не пришили…»
— Ты что-то затеял, — говорила обеспокоенная Лидия Васильевна.
— Да вот, чтобы к хвосту не пришили…
— То есть?
— Буду проситься у Велички на восток!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327