Сомсик перед самым рассветом очнулся, чуть было не
начал скулить - Гена очень ловко сделал ему еще один укол со снотворным, а
потом - еще, поддерживающий работу сердца и питательный. Сергей Ильич,
пока было открыто купе, маялся под скамьей, Ольга довольно свободно лежала
на антресоли. Потом снова заперли дверь, отдыхали, а ближе к вечеру стали
готовиться.
Прежде всего на столике установили аккумуляторный корпус, провода от
него провели в пустые багажные ящики под полки, к водопроводному вентилю
сел Сергей Ильич - вид у него, в темных очках, черном свитере, с
растрепанной седой шевелюрой был достаточно решительный. Оля и Валечка
переоделись в железнодорожную форму, кокетливо надвинули пилоточки -
проводницы международного поезда получились отличные. Гена сменил обувь,
вместо туфель надел удобнейшие старые кроссовки, газовый пистолет сунул
сзади за пояс брюк, под куртку. Сергей Ильич посмотрел на часы: "Ну,
господа, храни нас Бог, через четыре часа Вадул-Сирет, начали".
И Гена пошел в служебку. Было около пяти вечера, едва начало
смеркаться.
Гена вернулся через три с половиной минуты. "Ну?" - тихо спросила
Елена Валентиновна. О ней все как-то забыли, ее просто везли как ценную
вещь, оберегая. "Все в порядке, Елена Валентиновна, - с легкой одышкой
ответил Гена, - без крови". Он проделал все строго по плану - просунул
голову в дверь служебки, сказал "Добрый вечер", тут же, прикрыв рот и нос
платком, предварительно смоченным тут же, из титана, выстрелил вглубь купе
- хлопок газовой игрушки и без грохота колес был бы едва слышен.
Отшатнувшись, резко закрыл дверь, взял стакан, стал наливать воду: кто-то
прошел в уборную. Через минуту, снова прикрывшись платком, скользнул в
служебку, заперся изнутри, открыл окно, девушек-проводниц, сползших в
обмороке на пол вялыми кулями, быстро связал полотенцами, рты перетянул
подвернувшимися под руку наволочками - на верхней полке лежали
неиспользованные комплекты постелей. Обеих, словно нетяжелые поленья,
положил на верхнюю полку, привалил постелями и матрацем...
Теперь настало время для Валечки и Ольги. Выглянули в коридор -
пусто. Пошли по купе. Валерика пониже надвинула пилотку, говорила с
пойманным еще при посадке у проводницы мягким "г" - очень похоже. А свет
Гена еще из служебки по всему вагону переключил на малый, многое умел Гена
- в том числе и работать проводником пассажирского вагона... И форма,
кое-как, на живую нитку сшитая Валечкой по результатам ее собственных
наблюдений - два раза ездила специально к варненскому поезду, к
отправлению, приглядывалась, искала подходящую синюю ткань, - теперь ни у
кого подозрений не вызвала. Валечка шла от двери к двери, говорила
вполголоса одно и то же: "Хто захрыцю, паспорта, будьте так любэзненьки!"
Ольга молча, держась в тени, складывала паспорта стопкой, локтем
придерживала под жакетиком газовый пистолет, теперь он был нужнее им, чем
Гене. Так обошли весь вагон, поезд тем временем давно уже миновал станцию,
до которой были билеты у Гены и Валечки, и вошел в запретную для них всех
приграничную зону. Оля и Валечка сели в служебке рядышком, стараясь не
слышать, как на верхней полке кто-то, кажется, ворочается и стонет. Поезд
уже вкатывался тем временем на станцию, на перроне в густых сумерках
замелькали зеленые фуражки, проехала мимо окна крупная надпись "Интурист".
Самое страшное начиналось, и только теперь Оля почувствовала, как ужасно
может быть то, что случится через несколько минут. В купе Сергей Ильич
отчаянным шепотом будил Елену Валентиновну - она ничего не могла с собой
поделать, глаза слипались, голубые таблетки, в течение двух суток
принимаемые регулярно, давали себя знать непредусмотренным образом. Гена
догадался - схватил шприц, вкатил прямо через брюки, в которых Елена
Валентиновна ходила практически всегда, забыла уже, как и надевают-то
юбку, укол, ввел то же стимулирующее средство, которым поддерживалась
жизнь Сомсика, - неожиданно подействовало, Елена Валентиновна немного
оживилась...
Тем временем Валечка, как положено, перекрыла переходы в соседние
вагоны и открыла тамбур. "Новенькая?" - спросил, взлетая по ступенькам,
перетянутый, как танцор, сержант. "Ну", - ответила Валерика. Ольга молча,
строго по плану, протянула пачечку паспортов. Сержант покосился на нее: "А
разноску по купе?" "Вот же и тая разноска, под хазэтой, - тут же
вывернулась из-под его локтя Валечка, актерских данных у нее оказалось не
на кордебалет в Станиславского, а на хорошую Сатиру. - Вот же и тая
разноска, товарищ сержант!" Сержант хмыкнул, взял по форме заполненную
бумажку, паспорта, вышел. "Хто желает похулять - пожалуйста, будэмо через
час на этой же пути!" - прокричала Валечка в коридор. Пассажиры повалили
на вокзал к сувенирным киоскам и буфетам, Сергей Ильич, Гена и Елена
Валентиновна сидели в закрытом купе с задернутыми занавесками. За окном
переговаривались рабочие, вагон дернулся, недолго проехал, встал, что-то
лязгнуло, вдруг железные балки за окнами плавно поехали вниз, потом
вернулись на место - все, узкая колея, Европа!..
Когда дверь купе с грохотом откатилась, и на пороге появился стройный
сержант со словами: "Попрошу всех на минуту выйти..." - Сергей Ильич
сидел, сжимая вентиль, Гена тоже сидел, направив на дверь ствол не слишком
внушительной даже на вид газовой забавы, Елена Валентиновна лежала у
стены, за мужчинами - так было задумано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44