Седой поднял брови.— А вы откуда же меня знаете?— Как комсорг части во встречах участвовал на Новой площади…— Бывает, что память и подводит, подполковник, — перебил лысый. — Бывает, обознаешься… Понял?— Давай, Барышев, докладывай. — Генерал хмуро покосился на лысого. — Товарищи устали, не тяни, расскажи, какие результаты — и все…— Слушаюсь, товарищ генерал. Разрешите сразу по итогам?— Давай по итогам…— По итогам подготовки специальной группы в учебном центре. Докладываю, Иван Федорович: мною была организована проверочная операция, полностью имитирующая выполнение основной задачи, поставленной как цель подготовки. В операции были задействованы, кроме специальной группы, выполняющей эту задачу, военнослужащие из личного состава учебного центра, в частности, преподаватели спецотделения, работавшие с группой, на трех автомашинах «Волга». Все участвовавшие в операции были вооружены соответствующим задаче стрелковым и иным оружием. Специальной группе, а также группе, имитирующей противника на трех автомашинах…— Какого, на хер, противника, Барышев?! — генерал не выдержал. — Ты что, совсем опупел?— Была поставлена задача, Иван Федорович. — Барышев встал. Стоял, глядя на генерала сверху вниз, твердо, но не вызывающе. — Я выполнял учебную задачу наилучшим образом, чтобы иметь настоящее представление о возможностях подготовленной группы. С этой целью участвовавшим в операции были выданы боеприпасы и разъяснено, что операция боевая. Кроме того, членам специальной группы я обещал по окончании операции организовать встречу с семьями, о чем просил вашего разрешения и что вами, Иван Федорович, было разрешено. Семьи прибыли спецрейсом из Москвы уже в то время, когда операция началась…— Погоди, подполковник, насчет семей. — Лысый перестал качаться на стуле, смотрел на Барышева с интересом, в желтых глазах отражались огни не то низко висевшей над столом люстры, не то какие-то дальние, невидимые. — Значит, если я тебя правильно понял, они там боевыми хуячили? Всерьез?— Так точно, товарищ секретарь. — Повернулся к лысому Барышев, и тут уж генерал вздрогнул и даже крякнул, будто на ногу ему наступили. — Так точно, огонь велся на поражение…— Хорошая у тебя память, подполковник, очень хорошая… — Огни плясали в желтых глазах. — А я в комсомоле никогда не работал, откуда ж ты меня знаешь?— У меня действительно хорошая память. — Барышев глянул лысому прямо в глаза и не отвел взгляда от желтых огней, смотрел спокойно, только чуть гуще стал смуглый румянец на щеках. — Я профессиональный разведчик, специалист по военно-диверсионной работе, я обязан иметь хорошую память…— Погодите, — перебил его седой комсомолец, — а если бы ваша спецгруппа с заданием не справилась?— Проверочная операция дала бы тем более важный результат. Я бы доложил о необходимости создания и подготовки новой группы, зато была бы гарантия, что не способные выполнить задачу люди не будут использованы и не подвергнут риску всех, кто взял на себя ответственность за операцию… В этом случае семьи должны были быть доставлены на аэродром к обратному спецрейсу соответствующим образом подготовленным автомобилем…— Сам готовил? — усмехнулся лысый.— Так точно. В автобусе были установлены дополнительные емкости с бензином, расчетным образом ослаблены гайки крепления передних колес…— Ну, ты даешь, подполковник. — Лысый покрутил головой. — Но спецгруппа, значит, оказалась на высоте?— Спецгруппа с задачей справилась, несмотря на то, что противниками были высококвалифицированные профессионалы, которые преподавали членам группы боевые дисциплины. Видимо, подействовало понимание членами группы зависимости свидания с близкими от результатов их действий. Кроме того, я предполагаю, что члены группы догадывались о решении судеб их семей в случае неудачи проверочной операции. По крайней мере, я не дал никакого ответа, когда мне был задан соответствующий вопрос старшим этой группы. Он же во время операции действовал эффективнее всех…— А, каратист, — седой засмеялся. — В Лондоне он тоже наших метелил будь здоров… Ну, Барышев, и сколько ж ты народу замочил на этом экзамене?— Одиннадцать убитыми, Игорь Леонидович.— А раненые были? — снова огни зажглись в желтых глазах, снова закачался лысый на ножках стула.— Раненых не было. — Барышев опять глянул прямо в кошачьи глаза, и огни погасли. — Я лично был на месте операции через три минуты после ее окончания и проверял…— Одиннадцать. — Генерал встал, отошел к окну, чуть отодвинул занавеску, поглядел на снег, уже не ползущий редкими струями, а ложащийся под ветер волнами низких сугробов. — Одиннадцать… Ты, Барышев, много на себя взял…— Товарищ генерал, во время последних учебных десантирований в дивизии погибло четырнадцать, вы знаете. Учитывая важность задачи, я считаю потери минимальными. Тем более, что преподавательский состав спецотделения учебного центра по действующим документам положено обновлять регулярно…— Молодец, подполковник. — Лысый перестал качаться, стул встал на все четыре ножки. — Молодец… Ты что кончал? Кремлевский курсант? Или Рязанское?— Москвич, — коротко ответил Барышев.— Понятно, — лысый кивнул. — Значит, после операции готовься к академической деятельности… Чтоб с делом покончить, отвечай прямо: за команду ручаешься?— Ручаюсь.— Ну и спасибо… Иди, подполковник, отдыхай…Они стояли на крыльце, глядя, как Барышев садится в «уазик», резко разворачивается к воротам и вырывается на бетонку, едва дождавшись, чтобы неловкий солдат в тулупе дал дорогу.— Ну и что с ним дальше делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46