Полковник вообще считал себя знатоком искусств, покровительствовал артистам, особенно «кинозвездам», приехавшим еще летом для съемок на солнечной одесской натуре.
Информацию Инсарова, полученную в «Доме кружка артистов», Делафар считал чрезвычайно полезной.
Агент «Апостол» работал четко.
Обсуждая с другим агентом — бывшим подпольщиком и опытным конспиратором Иваном Кабанцевым возможные пути передачи информации в Центр, Делафар вспомнил классический пример: наполеоновский министр иностранных дел Талейран послал важное сообщение тайным секретным каналом, а его копию простой почтой.
Депеша, отправленная тайным каналом, была перехвачена, а копия благополучно попала к адресату…
Обычной почты в Одессе в это время не было.
Существовала другая почта — передача писем с нарочными за большие деньги. Доставка писем была поставлена на деловую коммерческую основу: четверть суммы вручалась при отправлении нарочного, остальное — при возвращении нарочного с ответом.
Гонцы пробирались на свой страх и риск через кольцо блокады, деникинские и петлюровские заставы, германские кордоны. Трудно себе это представить, но нарочные через неделю-другую часто возвращались и снова собирались в дорогу.
В одесских газетах Делафару доводилось читать такие объявления:
«5-й рейс. Одесса-Москва-Петроград и обратно. Принимаю только серьезные поручения и корреспонденцию. Отъезд 24 января. Скорое возвращение. Прием ежедневно от 2 до 5 вечера, Садовая, 15». («Одесский листок», № 10, 14. 01. 1919).
«Письмо с доставкой и поручения два раза в месяц. Первое предприятие, регулярно и добросовестно выполняющее задания с помощью специальных курьеров. Прием ежедневно от 3 до 5 ч. веч. в чайном магазине Дементьевой, Дерибасовская, 22».
(«Призыв», № 3, 18. 02. 1919).
Делафар понимал степень риска, с какой связана отправка донесений через курьеров, нанятых по газетным объявлениям. Возможность перехвата была велика, и Кабанцев по заданию Делафара начал поиски надежных нарочных.
Первое донесение в Центр должно быть отправлено в конце января.
* * *
Помочь Делафару внедриться в одно из штабных учреждений поближе к главному французскому командованию, как того требовал Центр, мог только один человек — Георгий Антонович Биллем, бывший сослуживец Делафара по экспедиционной конторе в Петербурге, открытой в 1914 году графом Леоном Карлом Лафером и занимавшейся получением и отправкой военного снаряжения.
В январе 1919 года Биллем, обрусевший француз, исполнял обязанности французского консула в Одессе вместо отсутствовавшего консула Энно и пользовался большим расположением французского командования, особенно начальника штаба полковника Фрейденберга, с которым не раз завтракал в отдельном кабинете в «Доме кружка артистов».
Биллем не удивился приезду Делафара в Одессу много народу бежало тогда на юг из голодной Москвы. Встретил его приветливо, вспомнил Петербург, четырнадцатый год, начало Первой мировой, контору графа Леона Лафера.
Потом спросил:
— Вы, Жорж, с начала семнадцатого работали во французской миссии генерала Нисселя?
— Да, Георгий Антонович, с марта семнадцатого.
— Завтра я буду у полковника Фрейденберга. Он как-то обмолвился, что ему нужен переводчик. Попробую с ним поговорить. Только учтите, с вами предварительно будет беседовать майор Порталь — начальник отдела контрразведки. Личность, скажу вам по секрету, неприятная, но дело свое знает.
Майор Порталь встретил Делафара сухо и настороженно. Минут пять он молча просматривал бумаги, затем, не поднимая взгляда, спросил:
— Вас рекомендовал наш консул господин Биллем. Откуда вы его знаете?
— Мы работали вместе в петербургской конторе графа Леона Лафера с августа четырнадцатого по март семнадцатого.
— Этот граф что, ваш родственник?
— Как будто дальний. Его хорошо знал мой отец.
Майор замолчал, будто о чем-то размышляя.
Потом спросил:
— Господин Делафар, а где вы родились?
— В Сестрорецке, под Петербургом, в 1894 году.
— А ваш отец?
— Во Франции, господин майор.
— Знаю, знаю, я не о том, — майор Порталь начал раздражаться, — в каком районе Франции родился ваш отец?
Делафар не сразу понял, куда клонит майор.
Потом сообразил — в разных районах Франции свои особенности говора, свой диалект, который при домашнем воспитании, принятом в то время в обеспеченных французских семьях, передается от родителей к детям.
— На юге, господин майор.
— А точнее не знаете?
Майор Порталь был, видимо, хорошим знатоком французских диалектов.
— В департаменте Воклюз, в городе Авиньоне.
— А мать?
— Точно не помню, господин майор. Как будто в небольшой деревушке на Роне близ Авиньона. Ее отец был кюре в местном приходе.
Майор усмехнулся и уже более дружелюбно продолжал:
— Ну что же, приступайте к работе. Дел для переводчика у нас хватает. Только прошу учесть следующее. Бумаги будете получать только от меня, мне же их отдавайте. Никаких набросков, записей, заметок у себя не оставлять. Желаю удачи!
Новый переводчик вел себя в штабе тихо и неприметно, ни о чем не спрашивал, знакомств заводить не пытался, к майору Порталю старался обращаться как можно реже.
Цепкая память фиксировала много ценного из рутинных бумаг, поступавших для перевода — интендантских отчетов деникинских штабов о количестве полученного от союзников имущества: сапог, гимнастерок, шинелей, нижнего белья, описей стрелкового оружия и боеприпасов, сведений по личному составу.
Иногда попадались документы оперативного характера — о дислокации войск, планах их перемещения и т. д.
К 27 января 1919 года первое донесение в Москву руководителя одесской резидентуры ВЧК Делафара — агента «Шарля» было готово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96