Главу «Чейз нэшнл» Уинтропа Олдрича, как и большинство членов «братства», отличала своего рода политическая шизофрения, делавшая его способным сочетать в себе несовместимое, когда этого требовали интересы большого бизнеса. С одной стороны, он содействовал военным усилиям Великобритании, собирая в ее пользу миллионные пожертвования, за что в 1942 году был принят премьер-министром и самим монархом. Но, с другой стороны, тот же Олдрич с непостижимым двуличием закрывал глаза на сотрудничество «Чейз нэшнл» с нацистами в оккупированном Париже.Джозеф Ларкин весьма походил на Олдрича. Те же безупречные манеры, необычайная элегантность, внешняя холодность и, главное, та же преданность «братству». Воспитанный в религиозной семье, ревностный католик Ларкин получил из рук папы Пия XI в 1928 году Большой крест рыцарей Мальтийского ордена. Он был ярым сторонником генерала Франко, а значит, и Гитлера. Моргентау впервые заподозрил Ларкина в профашистских симпатиях в октябре 1936 года, когда Фернандо де лос Риос, посол республиканской Испании в США, желавший поражения Франко, обратился в «Чейз нэшнл» с просьбой открыть счет на 4 млн. долларов. Деньги были необходимы для формирования Интернациональной бригады имени Линкольна, призванной оказать поддержку законному испанскому правительству. Ларкин категорически отказался выполнить эту просьбу.Затем Ларкин оказал еще одну услугу фашизму. Когда испанское правительство открыло счет на 4 млн. долларов в парижском отделении «Чейз нэшнл», он чуть ли не с кулаками набросился на служащего, который этот счет оформил. Затем Ларкин связался непосредственно с представителем испанского правительства в Париже и заставил его изъять вклад. Одновременно, с одобрения Шахта, Ларкин открыл счета для Франко и «Рейхсбанка», хотя было известно, что последний уже находился под личным контролем Гитлера. В предисловии к книге Гюнтера Реймана «Льготы для Гитлера» юрист Крикмор Фат в 1942 году писал:«С середины 30-х годов стало непреложным правило, по которому любая немецкая промышленная группа, если она собиралась заключить сделку вне пределов Германии, должна была представить в „Рейхсбанк“ полный текст проекта контракта. „Рейхсбанк“ был вправе отклонить его или изменить по своему усмотрению. Следует отметить, что „Рейхсбанк“ не санкционировал ни одной сделки, которая шла вразрез с планами нацистского государства и не продвигала его хоть на шаг вперед на пути к мировому господству. Иными словами, любая американская компания, заключавшая соглашение или просто торговавшая с немецкой фирмой, практически имела дело непосредственно с самим Гитлером».По мере приближения войны связи между семейством Рокфеллеров и нацистским правительством становились все более тесными. В 1936 году отделение частного банка Генри Шредера в Нью-Йорке объединилось с домом Рокфеллеров, образовав инвестиционный банк «Шредер, Рокфеллер энд компани», ставший частью гигантского предприятия, которое журнал «Тайм» назвал «экономическим пропагандистом оси Берлин-Рим» (ось Берлин-Рим — агрессивный военно-политический союз фашистской Германии и Италии, начало которому положил Берлинский протокол от 23 октября 1936 г. Согласно протоколу, Германия признала захват Италией Эфиопии, а Италия обязалась оказать поддержку Германии в приобретении колоний. Обе стороны подтвердили свое намерение активизировать борьбу против коммунистического движения в Европе, расширить военную помощь фашистским мятежникам во главе с генералом Франко в Испании, осуществлять во внешней политике, экономике и торговле «согласованную линию», которая была направлена на подрыв международной безопасности, подготовку и развязывание второй мировой войны). Партнерами этого банка стали Авери Рокфеллер, племянник Джона Д. Рокфеллера, барон Бруно фон Шредер и его кузен Курт фон Шредер, глава «И. Г. Штейн банка» и один из директоров БМР. Авери Рокфеллеру принадлежало 42 процента, а баронам Бруно и Курту — 47 процентов акций банка. Интересы вновь созданного банка защищали такие хорошо известные адвокаты, как братья Джон Фостер Даллес и Аллен Даллес из юридической фирмы «Салливан энд Кромвель». Аллен Даллес, будущий глава Управления стратегических служб (УСС), на базе которого позже было создано ЦРУ, входил в совет директоров банка Шредера. Но этим тесные связи промышленной элиты США и фашистской Германии не исчерпывались: парижское отделение банка «Чейз нэшнл» было непосредственно связано с банком Шредера, а филиал компании «Стандард ойл оф Нью-Джерси» во Франции — с пронацистским банком «Вормс». Руководители «Стандард ойл» в Париже входили одновременно в совет директоров Парижско-нидерландского банка, который невидимыми для посторонних глаз нитями был связан и с нацистами, и с «Чейз нэшнл бэнк».За полгода до начала войны в Европе Джозеф Ларкин при активном содействии банка Шредера отважился на свою самую дерзкую финансовую операцию в пользу Германии. Согласно выработанному им плану, Олдрич и Шредеры вложили не менее 25 млн. долларов в стремительно развивавшуюся военную экономику Германии. Кроме того, они собрали и предоставили нацистскому правительству через берлинский филиал «Чейз нэшнл бэнк» подробные сведения о состоянии банковских счетов 10 тыс. граждан США немецкого происхождения, симпатизировавших фашистам. Неоценимую помощь в этом деле они получили от Вальтера Функа и Эмиля Пуля.По существу, германское правительство благодаря банку «Чейз нэшнл» смогло предоставить нацистам, находившимся в США, возможность приобретать немецкие марки по сниженной цене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102