— Я родился в России. И, представьте, знаком с историей русской революции. И знаю, как миллионер Савва Морозов помогал деньгами революционерам.— Савва Морозов сочувствовал революционерам. Можно вспомнить еще более разительный пример. Фридрих Энгельс был владельцем фабрики, хотя их с Саввой Морозовым нельзя ставить рядом, но все же они не покупали революционеров ради собственной выгоды.— Ах, только не троньте мой «закон выгоды»! Он всеобъемлющ! Я уважаю Фридриха Энгельса, читал все его труды и не вижу, почему интересы различных классов не могут совпадать в каких-то вопросах. Скажем, в том, чтобы всем выжить на земле, предотвратив губительную термоядерную войну, которая стала бы последней. Или в том, чтобы осуществлять взаимно выгодные проекты. Сегодня, как предлагает это известный инженер Герберт Кандербль, осуществить совместно с Россией советскую идею подводного плавающего туннеля между США и СССР, завтра, может быть, совместный полет на Марс русских и американцев. Летали же они вместе в космосе, и неплохо летали, никому не во вред. Сегодня я вложил немалые деньги в открытие после парижской, как и в тридцатые годы, снова нью-йоркской международной выставки реконструкции мира, потому что думаю о завтрашнем дне. Ведь принимают же в той выставке участие и коммунистические страны. Значит, полезны совместные действия!— Я не отрицаю общности действии, но пусть она строится на совпадении (пусть временном) классовых интересов, а не на купле-продаже.— О'кэй! — вздохнул мистер Игнэс, с уважением глядя на своего гостя. Он подумал, что этот парень доставит кое-кому хлопот в сенате, если пройдет в него. Глава третья. КЛЮЧИ МЕЧТЫ Знаменитый инженер, автор и строитель Мола Северного, Герой Советского Союза Алексей Сергеевич Карцев был очень раздражен. Это было видно и по выражению его еще молодого узкого лица с тонкими, почти иконописными чертами, и по тому, как нетерпеливо расхаживал он по каюте, служившей ему рабочим кабинетом все годы ледовой стройки.У него только что побывал его старый друг Денис Денисюк, работавший на стройке «водопроводчиком», установщиком труб, и рассказал, что машинист передвижной электростанции Андрей Корнев придумал небывалое сооружение — какой-то мост через Северный полюс в Америку.Алексей Сергеевич видел в этом замысле карикатуру на свою собственную, уже осуществленную идею ледяного мола, который протянулся на четыре тысячи километров вдоль сибирских берегов, отгородив от Ледовитого океана незамерзающие теперь полярные моря. И этот парень, находясь, очевидно, под влиянием великого арктического строительства, мысленно повернул сооружение на девяносто градусов, поставил его не вдоль берега, а перпендикулярно ему, — оставил те же четыре тысячи километров и получил, видите ли, мост!..Ох уж эти изобретатели! Сколько их, выдумывающих вечный двигатель или еще какую-нибудь чепуху, притом непременно грандиозную! Гигантомания какая-то! Впрочем, это можно понять. Живем в эпоху великих работ…Алексей Сергеевич вышел на палубу и взбежал по трапу на капитанский мостик.Эпоха великих работ! Вот ее детище — Тургайский канал, которым уже вторые сутки идет ледокольный гидромонитор, — искусственное тысячекилометровое ущелье, соединившее через великие сибирские реки Арктику с Каспием.Карцев смотрел на опасно близкие каменные стены с буграми и морщинами — узором, созданным «стихийной» силой направленного взрыва. Стены уходили под самое небо и там почти смыкались, оставляя узенькую глазурную полоску синевы. Золотистые края ущелья были освещены солнцем, но на дне, где текли теперь воды Енисея, лежала вечная тень. Вода за бортом корабля казалась тяжелой и маслянистой, впереди, освещенная прожектором, отливала металлом.На экране бортового телевизора виднелась беспредельная Тургайская степь, видимая с привязного, парящего над ущельем корабельного аэростата. По степи скакали всадники, приветствуя аэростат и плывущий внизу корабль.Эпоха великих работ! Повернутые вспять сибирские реки, оросившие пустыни Средней Азии; новый материк плодородия, поднятый энтузиазмом молодости; атомная энергетика, позволяющая оставить каменный уголь для химии потомков; расселение городов — миллионы вырастающих по берегам рек и в лесах чудесных домиков, отлитых в переносные формы из новобетона, миллионы портативных вертолетов, поднявших буквально всю страну на воздух от мала до велика, от десятилетних школьников до восьмидесятилетних академиков, новый транспорт, позволивший людям жить среди природы и только летать на службу в города. Эпоха великих работ! Она не может не гипнотизировать…Алексей Сергеевич уже меньше сердился на горе-изобретателя, которому надо будет как-нибудь помягче объяснить, что нельзя поставить предполагаемый мост на быки — глубина океана пять километров и льды всегда дрейфуют, — нельзя подвесить мост к аэростатам — ветер их сорвет и угонит…На мостик поднимался Денис Денисюк, огромный, грузный, с квадратным лицом, пышными усами и узкими хитроватыми глазами.За ним неторопливо шел худощавый молодой человек с потрепанной папкой в руках.— Ах, это ты! — сказал Алексей Сергеевич, узнав одного из своих рабочих. — Что ж, пойдем ко мне.Они прошли в каюту. Главный инженер, ничего не спрашивая, сел за стол, взял папку из рук Корнева и стал листать ее. Он не поднимал глаз, но Денис заметил, что у него покраснели уши. Андрей Корнев сидел на краешке стула, напряженный, стиснув зубы.Алексей Сергеевич вскочил:— Что ж ты молчал до сих пор? Я ведь думал, что…— Бред? — спокойно спросил Андрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167