Делаешь вид, что собираешься работать над какой-то своей собственной идеей. Ради чего, девочка моя, скажи, ради чего?Аня опустила голову.— Ты знаешь, — продолжала Елена Антоновна, — я видела его в Сочи и сразу поняла, что происходит между вами. Я поняла это, хотя мы сказали с ним всего лишь несколько слов… Еще ребенка вам надо иметь, вот что!Аня скосила глаза, потом неожиданно быстро повернулась. Елена Антоновна подождала, но, видя, что Аня молчит, продолжала:— Я решила обязательно с тобой повидаться. Ну зачем тебе эта реактивная техника или как она у вас там называется? Или уж будь врачом, или иди следом за Андреем. Он у тебя талантливый, сильный и достоин этого.Аня засмеялась и отвернулась от Елены Антоновны.— Вы ничего, ничего не понимаете, — сказала она, вдруг становясь серьезной. — Простите, Елена Антоновна, что я так сказала…Елена Антоновна пожала плечами.— Хотите, я объясню? — Аня вскочила. — Выдумаете, что я не женщина, что я выродок какой-то? Я никому об этом не говорила, но вам скажу.Елена Антоновна тоже поднялась и пристально посмотрела на взволнованное, покрасневшее лицо подруги.— Я не только потому бросила медицину, что не верю в нее. Я не могу сейчас иметь ребенка. Еще слишком больно, но… я хочу участвовать в том огромном, большом, значительном, что задумал Андрей. Я не только полюбила Андрея — я давно увлеклась его проектом Арктического моста.— А потом увлеклась полетом на Марс?— Ах, нет! — отмахнулась. Аня. — Это я только так всем говорила.— И Андрею?— Да, и ему.— Сядь, сядь, Анна. Кажется, это очень серьезно. Я должна тебя понять.— Поймите меня. Тогда, на корабле, я совсем не знала техники. Мне казалось замечательным то, что делал Андрей, и мне было горько, что я так далека от него в том, что ему ближе всего. А мне хотелось быть достойной его, даже равной ему. И вот… Вы знаете, я однажды вспомнила те реактивные самолеты… быстрее звука… о них Андрюша в бреду говорил… и о трубе… И вдруг я представила, что в Арктическом мосте должны мчаться такой же скоростью вагоны-ракеты. Это было так замечательно, что я несколько дней только об этом и думала. Я никому ничего не сказала тогда, но достала книги о ракетах — правда, очень непонятные…— Аня, Аня, не может быть! — всплеснула руками Елена Антоновна.— Но только когда Андрей был в Америке, я решила поступить в Институт реактивной техники, чтобы спроектировать ракетный вагон для его Арктического моста. Мотор у меня уже рассчитан, остался только вагон.Елена Антоновна долго молча смотрела на свою подругу. Аня показалась ей совсем другой — гордой и печальной.— Так вот ты какая… — тихо произнесла Елена Антоновна.Аня опустила голову. Пальцы ее крошили кусочки коры с поваленного ствола.— А как же теперь? — спросила Елена Антоновна.— Я показала свой проект только одному человеку — Волкову. Вы знаете его. Он был у папы.— И что же он сказал?— Он одобрил проект — это ведь мой диплом — и понял меня. Это замечательный человек! Теперь я уверена во всем.— Ты скажешь Андрею?Аня подняла голову и с грустью проговорила:— Я бы все давно рассказала ему, если бы он с самого начала не отнесся пренебрежительно к моей ракетной технике. А теперь — пусть он подождет, пусть моя законченная работа будет ему сюрпризом.— Боже, какие вы оба глупые! Пойми хоть ты, что это гораздо серьезнее, чем ты думаешь.Елена Антоновна пристально посмотрела в глаза Ане. Та упрямо встряхнула головой.— Смотри, кто сюда идет! — Аня, по-видимому, была рада перемене разговора. — Это заместитель Андрея по строительству опытного туннеля. А я-то в таком виде… Давай убежим!К берегу пруда быстро шагал Степан Григорьевич. Выйдя на обрыв, он сразу же увидел лодку с Иваном Семеновичем Седых.— Иван Семенович, Иван Семенович!Старик не изменил своей позы.— Товарищ заместитель министра! — громко и отчетливо крикнул тогда Степан, сложив ладони рупором.Эти слова настолько не вязались с обстановкой, что Иван Семенович оглянулся и, сев за весла, несколькими сильными движениями направил лодку к берегу.— Что такое? — прошептала Аня, наблюдавшая за этой сценой из-за деревьев.— Иди переоденься, — потащила ее к дому Елена Антоновна.Но Аня упрямилась. Лицо ее стало напряженным, рука жесткой. Стоя неподвижно, она наблюдала, как причалила лодка, как Корнев протянул Ивану Семеновичу какую-то бумажку.Аня вырвала из крепкой ладони Елены Антоновны свою руку и стала спускаться. Она встретилась с мужчинами на крутой тропинке.— Анка, скорей машину! В Москву! — крикнул Иван Семенович.Лицо Корнева было непроницаемо, но серьезность отца много сказала Ане. Не произнеся ни слова, она повернулась и быстро побежала наверх.Мужчины торопливо прошли мимо встревоженной Елены Антоновны, не обратив на нее внимания.Из ворот в конце аллеи выехала машина и, набирая скорость, промчалась к шоссе.Елена Антоновна успела заметить, что за рулем сидела Аня в том же мокром платье. Сзади нее она увидела Ивана Семеновича в белом летнем картузе и Степана Григорьевича. Машина круто повернула и выехала на Московское шоссе.— Что же случилось? — проговорила Елена Антоновна.Маленькая машина неслась по шоссе с совершенно недопустимой скоростью. Но это, по-видимому, не удовлетворяло Ивана Семеновича.— Что ты ползешь, как улитка? — ворчал он. — И за что тебя только милиционеры штрафуют!Аня молчала, закусив губу.В одном месте шоссе делало петлю и сотню метров проходило по вершине холма. Аня вдруг направила машину через канаву, включив передние ведущие колеса. Иван Семенович и Степан подались вперед, потом откинулась назад. Автомашина брала невероятно крутой подъем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167