Поедешь в Москву.— В Москву? А как же завод?— Это хорошо, что ты не представляешь себе завода без себя… и себя без завода. Вижу — мой ученик. Все же поедешь в Москву получать орден. И явишься к нашему министру. Только что с ним о тебе говорил по прямому проводу.— Обо мне с министром? — настороженно спросил Степан.— Да, Степан Григорьевич, о вас. Наш главный инженер, как вы знаете, безнадежно болен. Едва ли в строй вернется. Вот министр и хочет с вами, товарищ Корнев, познакомиться. По моему совету, конечно… — Перейдя со Степаном на «вы», директор подчеркнул особое значение того, что он сказал.Степан понял все и почувствовал, как жар приливает к лицу.— Разве я могу быть главным инженером такого объединения? — воскликнул он.— Ну, не главным инженером, — поправил директор, — а исполняющим обязанности главного инженера, а там посмотрим. Вот так. — И он впился острыми, близко поставленными глазами в зардевшееся лицо молодого инженера. — Мне показалось, что ты научился со мной работать, — снова перешел директор на короткую ногу со Степаном. — Себя, да и других не жалеешь. Не рисковать. Чувствовать, что важно. Стену не ломать, а обходить. Запретов не нарушать. Держать помощников в неослабном напряжении. Знать, что работа — цель жизни. Все мы — для нее! Ты это понял. Хвалю!— Михаил Сергеевич! Спасибо! — срывающимся голосом выговорил Степан.— В напряженной обстановке выдвигаются быстро, — поучал генеральный. — В другие годы тебе бы долго пришлось выбиваться. А сейчас, получив признание, знай: первое дело — дисциплина, производственная и финансовая. Помните, товарищ будущий главный инженер, о бухгалтере. Он и первый помощник вам, он же и «недремлющее око государства» одновременно! До сих пор вы были только инженером, а предстоит вам стать руководителем. Многое понять придется.— Пойму! — Степан неожиданно встал с жесткого стула.В позе его было что-то торжественное.Директор тоже поднялся.— Когда ехать? — спросил Степан.— Сегодня.— Но ведь пассажирский поезд уже ушел.— Для тебя к товарному экспрессу прицепят служебный вагон. К министру едешь! Пассажирский поезд ты еще перед Прудовкой обгонишь. Кстати, проследи за быстрым продвижением наших грузов.— Понятно.— Иди готовься к отъезду. Имей в виду: на тебя курс держу, потому что на молодежь у меня ставка. Ночь-то спал?— Не спал.— В пути выспишься.— Есть выспаться в пути! — весело ответил Степан и почти выбежал из кабинета.Он ликовал. Да, ликовал! Получить в его годы, с его небольшим инженерным стажем такое высокое назначение, стать главным инженером крупного объединения с рудниками, металлургическим заводом и машиностроительными цехами — это неслыханная победа!Степан забыл об усталости, он даже насвистывал что-то, хотя отличался редким отсутствием музыкальности.Идти сразу домой было нельзя, пришлось заглянуть на завод, чтобы передать заместителю дела «на время отъезда» — ведь говорить о возможном назначении на пост главного инженера недопустимо!Степан вернулся домой почти одновременно с Андрюшей и, как только тот показался, объявил ему о своем отъезде.— В Москву? — удивился Андрюша. — Зачем?Степан пожал плечами:— Я не могу сказать тебе всего. Но кое-что скажу. Получу в Москве орден, которым меня наградили.Андрюша даже подпрыгнул:— Орден? Ленина? За что?Степан рассмеялся:— Нет. «Знак Почета». За установку насоса.— Так ведь тебе же за это выговор объявили!..— Выговор — за опоздание. А за пуск завода — орден. Такова диалектика, дорогой мой братец Андрюша! — И Степан взъерошил волосы у него на голове. — Достань из-под кровати чемодан.Андрюша сначала торжественно пожал брату руку, а потом бросился исполнять приказание. Никогда еще мальчик не был так горд, как в этот момент, стоя на четвереньках перед кроватью и вытаскивая из-под нее пыльный чемодан. Степан — орденоносец! Там, в Москве, одобрили его идею, оценили, что он не спал десять суток и пустил завод! Значит, из Москвы виднее!— Подожди! — вдруг вскрикнул Андрюша и сел на пол, смотря снизу вверх на брата. — А как же бак?— Бак? — нахмурился Степан Григорьевич.Нефтяной бак, на котором давно стерлись буквы «Нобель», старый, никому не нужный, стоял, примыкая к новому школьному зданию. Огромный, наполовину врытый в землю, он занимал часть предполагаемой спортивной площадки, Андрюша от имени пионерской организации школы — он был председателем совета отряда — приставал к брату, настаивая, чтобы он, как главный механик завода-шефа, распорядился убрать бак. Сначала брат обещал это сделать, хотя и говорил, что поднять бак очень трудно и дорого. Но он все-таки обещал. И вот теперь он уезжает, а в школе скоро начнется спортивный сезон…— Бак? — повторил Степан, отворачиваясь. — Видишь ли… положение несколько изменилось. Ты не знаешь, что такое финансовая дисциплина. Я не могу оплатить работы, связанные с подъемом бака, ибо подобные расходы нигде не предусмотрены.Андрюша не верил ушам:— Но ведь ты обещал!Степан поморщился:— Я не могу послать рабочих за пределы завода. Подобное распоряжение повредило бы делу… и мне… И вообще это недопустимо. На месте главного инженера я бы этого не позволил.Андрюша вскочил, тонкий, бледный, со взъерошенными волосами. Глаза его сверкали, на скулах выступили красные пятна.— Ты не можешь так говорить! Что подумают ребята и директор, которым я от твоего имени обещал!Степан усмехнулся:— Что ж… очевидно, ты поторопился, ибо…— Что — ибо? — почти плачущим голосом закричал Андрюша. — Ибо мой брат не умеет держать слово!— Ну как ты не понимаешь? — не обращая внимания на Андрюшину резкость, мягко сказал Степан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167