Док будет один.— Как — один? — опешил Степан Григорьевич.— Слушай! Ты уже не хочешь строить в Арктике?— Будем строить сначала в Черном море, а потом перегоним подводный док через Дарданеллы, через Гибралтар, вокруг Европы.Сурен даже свистнул от изумления:— Настоящий русский размах!— Я вижу, недаром шутили, что ты автор проекта лестницы на Луну, — съязвил Степан.Андрей побледнел от гнева:— Будет так, как я сказал, и не потому, что я так хочу, а потому, что так целесообразнее.— Не знаю, согласится ли с этим представитель из Москвы, инженер Милевский… Ты его знаешь, вы когда-то встречались…— Представителю здесь делать нечего. Если он вам без меня был нужен, чтобы разделять ответственность, то я обойдусь без него.— Слушай, Андрей, ты просто не можешь реально мыслить. Мы ведь договаривались когда-то, что я буду учить тебя, ибо…— Вот так и будет: ты будешь учить, а я буду командовать.Степан Григорьевич еще не знал Андрея таким. Он поглядел на Сурена, ища сочувствия, но у того антрацитовые глаза горели, как у рыси, — он был восхищен Андреем.К Степану Григорьевичу подошел старичок мастер и стал жаловаться, что плохо с доставкой листов.— Никак не управимся, — вздохнул он, протирая очки в тонкой металлической оправе.— Придется управиться, — сказал Андрей. — Док мал будет. Решено строить его в шесть раз длиннее. Расскажите рабочим. Вечером с ними потолкуем, как такую громаду подымать.— В полкилометра? — только и мог выговорить мастер,Навстречу группе инженеров важной походкой шел изрядно полысевший и пополневший инженер Лев Янович Милевскин.— Кого я вижу! — воскликнул он, протягивая обе руки. — Восставший из мертвых! Сам Андрей Григорьевич! Ведь мы друзья еще с Урала. Ах, боже мой, какая это была чудесная поездка в игрушечном поезде… комфортабельный салон-вагон… Я с таким удовольствием его вам уступил… боже мой, страница истории!..Андрей сухо кивнул в ответ.— Вот видите, Андрей Григорьевич, когда проект ваш стал реальным, когда он поднят общими усилиями уже… — Милевский вздохнул, — поднят на должную техническую высоту, когда решен вопрос об этом подводном гиганте, где будет собираться туннель, я — за проект! Я теперь за Арктический мост! Диалектика, дорогой Андрей Григорьевич.— Док, который вы утвердили, никуда не годится, — резко сказал Андрей. — Мы будем строить не два, а один док в шестьсот метров.— Слушай! Док вокруг Европы пойдет… Понимаешь, сколько тысяч туристов в него влезет? Целый город!..— Ах, шутники, боже мой, какие шутники! Младая кровь играет!— Играть мы здесь не будем, товарищ Милевский. Сделаем так, как я сказал.— Позвольте… Это как же? Вы серьезно? Но ведь проект утвержден, я уполномочен наблюдать…— Наблюдатели не нужны ни на малом доке, ни на большом.— То есть как это — не нужны? Простите, Андрей Григорьевич, у вас нет опыта крупной работы. Вы бы посоветовались с братцем — он ведь знает, как надо считаться с центром.— На строительство плавающего туннеля отпущены средства. А как они будут израсходованы — это решает руководство стройки.— Это же не экономический эксперимент! Да вы тут черт знает что начнете строить! — почти завизжал Милевский.Сурен от удовольствия потирал руки, подмигивая Степану Григорьевичу, но тот стоял поодаль с непроницаемым лицом, не желая принимать участия в разговоре.— Товарищ… товарищ Ясенский! Ко мне, пожалуйста! — закричал Милевский молодому человеку, услужливо подскочившему к нему. — Будьте любезны, не откажите… Сейчас же пошлите мою телеграмму в наш центр и копию заместителю Председателя Совета Министров СССР! Живо, одним духом! Да-да, товарищ Корнев, с уполномоченным центра вам шутить никто не позволит. Самоуправство! Вотчина!— Стройкой буду управлять я, а не вы. Это вам следует запомнить. Пойдемте. Работу перестраивать на новый масштаб нужно немедленно.Милевский был растерян только одно мгновение. Отпустив помощника с телеграммой, он овладел собой и с добродушной улыбкой нагнал Андрея:— Андрей Григорьевич, не будем ссориться. Я не вмешиваюсь в ваши права. Начальство нас рассудит… Но умоляю… умоляю об одном…— Что еще? — нахмурился Андрей.— По моему разрешению на стройку приехали американцы. Среди них очень видный промышленник мистер Игнэс. Я бы не хотел, чтобы вы говорили при них о своих… дополнениях… Я понимаю, новая метла чисто метет, но не стоит выносить сор из избы.— Никакие американцы на стройку дока не придут! — решительно заявил Андрей.Милевский застыл с умоляюще поднятыми руками. Он безмолвно обращался то к Сурену, то к Степану Григорьевичу, наконец заговорил:— Но ведь это же будет международный скандал, товарищ Корнев… Вы подумайте… с американцами нам еще немало придется иметь дел…— Повторяю, на стройке будет распоряжаться ее начальник, а не представитель кого бы то ни было.Андрей пошел в небольшой домик, где разместилось управление строительством, и немедленно потребовал к себе в кабинет инженеров.Милевский побежал жаловаться парторгу Денисюку. Американцы могли приехать каждую минуту.Денис, хитро посмеиваясь, появился в кабинете Андрея. Инженеры, ошеломленные новым заданием, расходились, чтобы обдумать все и вечером снова явиться к начальнику с предложениями.Степан Григорьевич и Сурен остались в кабинете.— Что? Нажаловался? — спросил Андрей Дениса.Тот ухмыльнулся:— Шумишь, Андрей, шумишь дюже!.. Удлинить док — то, я разумею, добре будет. Коммунисты, я уже слыхал, поддержат. Масштабность — она нам люба. Только вот насчет американских гостей ты перегнул трошки.— Я уже сказал. Отменяю разрешение Милевского.— То ж добре! Отменить надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167