— О, я замечаю, «закон выгоды» управляет и Лев Янычем! — сострил мистер Игнэс.Милевский побагровел, не зная, куда деваться. Миллионер покровительственно похлопал Льва Яновича по плечу:— Вы не должны очень обижаться на меня, на вашего давнего друга. Мы давно знакомы. В Москве я частый гость. Это есть мой бизнес.Группа остановилась на краю выемки. Пораженные американцы любовались грандиозным сооружением.— У вас прежде говорили: «Догнать и перегнать Америку». Начиная с первого спутника Земли, догонять приходится американцам. Такого дока нет в Америке, — натянуто улыбаясь, сказал миллионер.— Трудно вам придется, — пообещал Андрей. — Мы забраковали этот док.— Забраковали?.. Хэлло, Майк! Вы слышите, это им не нравится!— Мне уже сказал мистер Денисюк. Они собираются сделать его в шесть раз длиннее.— Мой бог! До сих пор самый высокий дом, самый длинный мост, самый лучший образ жизни были в Америке.— Как видите, советские люди во многом оставляют вас позади, — сказал Андрей.Майк отошел с Денисом.— Мы, коммунисты в Америке, так угадываем: мост сделает нас ближе, — сказал Майк.— К социалистической стране.— Не только есть. К социализму.— А господа капиталисты?— У них нет другой выход. Или война, или мост. Им нужна прибыль, а для этого надо продавать. А куда? Кому? И мистер Игнэс придумал «закон выгоды». Только я думал есть: марксизм давно установил закон капитализма.— Выходит дело, мост всем нужен.— Враги найдутся.— Беречь будем.— Вместе беречь! — И два коммуниста, советский и американский, крепко пожали друг другу руки.Это послужило как бы сигналом. Мистер Игнэс тоже стал трясти руки Андрею, Степану Григорьевичу, Милевскому, Сурену, Денису.— Мне очень приятно уезжать, повидавшись с вами, господа. Я буду частым гостем, как сказал мистер сенатор… буду ездить есть галушки к господину…— Денисюку, — услужливо подсказал Милевский.Молоденькая девушка-секретарь принесла Андрею и Милевскому телеграммы.— Из Совета Министров, от Волкова, — сказал Андрей.Степан Григорьевич заглянул брату через плечо. Прочтя бланк, оба переглянулись.— Видишь, Степан, не все, чему ты меня учил, теперь годится. Волков пишет о принципе доверия сверху донизу. Мне и тебе доверяют строить мост, а не Милевскому, мы доверяем Сурену, мастеру, рабочему… Важно построить мост, не истратив лишних денег, а не выполнять инструкции…Степан Григорьевич закусил губу.Милевский, прочтя телеграмму, сразу почувствовал себя плохо. Схватившись рукой за сердце, он потребовал медсестру и валидол.— «Принцип доверия»! — взволнованно ходил по кабинету Андрей. — Понимаете ли вы, друзья, какую это накладывает ответственность, какая бездна инициативы от каждого из нас требуется?— Слушай, Андрей! Очень понимаю. На тебя гляжу и понимаю! Плечом повернул — и все через голову пошло! Вот что значит в Горном Карабахе побывал!Автомобиль мчал американцев по шоссе. Море отступило. Кругом, напоминая его простор, тянулась степь; вдали, будто берег, виднелись холмы.— Они привыкли к размаху, — говорил Игнэс, озираясь вокруг. — Меня тревожит эта энергия русских. Вы, сенатор, хоть и коммунист, но все же американец. Боюсь, что усилия этих парней окончательно подорвут технический престиж Америки. Они строят док, мы опаздываем. Пусть инженер Кандербль покрутит мозгами… Надо зарядить этого Меджа… Надо чем-то удивить мир. Надо бороться, сэр!— Мистер Игнэс, на такую борьбу я согласен. Уверен, что американские парни неплохие и поспорят с советскими ребятами.— Надо бороться, Майк. И так, чтобы это действовало на воображение. Люди это любят. Тогда это выгодно. И надо работать, как говорится, не за страх, а за совесть.— По этому поводу они еще так говорят:Страшит хозяев близкий крах.Страх в каждом шаге, в каждом слове,Труд на чужих всегда — «за страх»,Но для себя трудись «за совесть».В этом их сила, — закончил коммунист. — Для себя строят.— О да! — согласился капиталист. Глава вторая. ЛОНГ-БИЧ — Ах, какая прелесть! Джонни, вы только посмотрите, какая прелесть!— Замечательно! Мне даже кажется, что этот пляж построен той же самой фирмой, что и бетонированная дорога, по которой мы ехали.— Джонни, вы просто ничего не понимаете! Это же просто пляж, он никем не создан.— В самом деле? Никогда не думал, что вы безбожница.— Замолчите и подъезжайте скорей к самой воде. Я хочу видеть океанский прибой.Молодые люди ехали в небольшой открытой машине. Глория встала во весь рост. Ее розовый шарф развевался, выбивающиеся из-под маленькой шапочки волосы рвались назад. Радостными глазами она смотрела на поразительно ровную белую линию океанского прибоя, тянувшуюся насколько хватал глаз.— Уверяю вас, Глория, это не линия прибоя, а нарисованная реклама; все специально подготовлено к сегодняшнему знаменательному дню.— Поезжайте вдоль линии, чем бы она ни была.Волны с шуршанием подкатывались почти к самым колесам машины, едущей по гладкому, словно укатанному песку.— Великолепное шоссе! — восхищался Джонни. — Мы с вами путешествуем уже целый месяц и нигде не видели ничего подобного. Понятно, почему все мировые автомобильные рекорды поставлены именно на этом пляже.— Джонни! — радостно закричала Глория. — На побитие рекорда! Давайте!— Не вижу стартера и хронометристов. Кроме того, я сегодня не давал интервью.— Ну, Джонни, милый, на побитие рекорда! Вы не драйвер, а холодный студень. Смотрите, вас обгоняет «крайслер».— Ах, в самом деле? Ну, это мы еще посмотрим!«Крайслер» поравнялся с машиной молодых людей. В нем ехала целая семья.— Мери, Мери, прибавь ходу! Покажи этим туристам, что мы тоже понимаем кое-что в хорошей дороге, — наклонился с заднего сиденья толстый дядя Бен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167