Нет, конечно, вы не подумайте чего - документы у него подлинные.
Самые что ни на есть нормальные документы - иначе с ним бы,
конечно, в другом месте разговаривать стали. Да вот только нет в
этих документах мелочи одной. Закорючки такой не проставлено. У
всех, понимаете, есть закорючка, а у этого Петухова нет.
Уж и не знаю, как он без нее раньше-то жил. Исключительно по
недосмотру чьему-то - иначе не объяснишь. Конечно, увольнять его
за эту закорючку никто не собирался - раз уж приняли на работу
без закорючки, то пусть работает. Тем более, пока председатель
профкома еще в отпуске.
Но и оставлять этот факт без внимания нельзя. Все-таки
подозрительно, почему это вдруг Петухову еще в роддоме закорючку
в бумаги не поставили. И птичку поставили. И крестик где надо
стоит. И кружочком нужные буквицы обведены. А закорючки нет.
Неспроста это.
В общем, отправили петуховские бумаги куда следует для
проверки. А Петухов этот ни о чем, представьте, и не подозревает.
Он думает, что ему все безобразия с рук сойдут. Он даже вести
себя как-то иначе стал. Дескать, смотрите на меня, вот я какой
смелый, самому директору правду в глаза сказать не побоялся. Нет,
конечно, он ничего такого не говорил вслух. Он как-никак не
совсем чтобы умом тронулся. Но каждый же видел, что его ну
буквально распирает от гордости.
И распирало его так, наверное, больше недели. Во всяком
случае, достаточно долго. На него даже приходили посмотреть как
на достопримечательность какую. И больше всего удивлялись
абсолютийцы не тому, что такой вот смелый Петухов среди них
сыскался, а тому, представьте себе, удивлялись, что он такой
смелый живет себе как ни в чем не бывало. Их, знаете, досада
какая-то охватывала, что ли. Обидно же, в самом деле. Как-то
такое поведение петуховское их собственные жизни смысла лишало.
Он им этим своим поведением как бы в души плевал. Дескать, что мы
все, хуже этого Петухова, получается? А некоторые вообще
задумываться стали. Что, мол такого особенного этот Петухов
сделал, чего мы не можем? И даже, наверное, могли бы тоже всяких
безобразий вслед за ним наделать. Представить страшно, к чему бы
все это привело.
Потому все только обрадовались, когда Петухов, наконец, за
свои безобразия поплатился. Талонов ему не дали.
А дело так было. Приходит, значит, время получать талоны на
питание. У них там, на Абсолюте, для улучшения снабжения талоны
такие ввели. Давно уже, никто и не помнит когда. Очень, знаете,
удобно - все необходимое по медицинским нормам каждому гражданину
просто-таки гарантируется. Причем обеспечивается полное равенство
в потреблении. Может, какой несознательный абсолютиец даже и
хотел бы там ну не знаю, ну одежду какую супермодную вместо пищи
получить или еще чего, и стал бы недоедать, экономить, похудел бы
и осунулся. А тут не похудеешь. Талоны все равно отоваривать
надо, и одежду ту же по пищевым талонам не дают - на нее свои
талоны есть. Так что хочешь - не хочешь, а питайся, как тебе
медицинскими нормами предписано. В прямой зависимости от места
работы и занимаемой должности.
Нет, конечно кое-какие мелкие безобразия случаются. Всякие там
незаконные обмены одного на другое. Но сознательные абсолютийцы
ведут с ними борьбу и, надо думать, рано или поздно их искоренят
окончательно. Да и не об этом речь.
А речь о том, что Петухову как-то сразу очень нехорошо
сделалось. Он как-то сразу поник весь. И даже на обеденный
перерыв не пошел. Хотя у него еще оставались талоны с прошлого
раза. Они там эти талоны с запасом небольшим давали - на день, на
два. А то в кассу всегда очередь, и не все сразу успевали
талонами разжиться. Вот, значит, чтобы они от голода не страдали,
им и выдавали талонов с запасом. У них профсоюз такую вот льготу
сумел выхлопотать. Потом, конечно, этот запас учитывали и
вычитали, чтобы злоупотреблений не было. Там на этот счет очень
строго.
Так вот, у Петухова запасные талоны еще были. А новых он не
получил, хотя очередь еще рано утром занял и часа через два после
открытия кассы до окошечка добрался. Даже думал, что очень все
удачно получается. Время, мол, не придется зря терять, и можно
будет в тот день еще что-то там такое изобрести или сделать.
Он, знаете, осмелел очень, думал, будто ему и дальше изобретать
позволят.
Но, конечно, как не дали ему талонов, так у него мысли эти
разом отшибло. Получку он, правда, получил. Или, может, аванс -
врать не буду, точно не знаю. Но талонов - ни одного. А без
талонов на получку шиш тебе хоть что-то продадут. Там ведь, на
Абсолюте, все строго учтено и распланировано, и ничего лишнего
они никогда не производят. Все строго по потребностям. Бывает,
правда, неурожай когда или там поезд с рельсов сойдет, что не все
талоны отоварить удается, но зато никогда ничего зря не
пропадает. Нам до такого образцового порядка еще ого-го как
далеко.
Ну так вот, Петухов, конечно, ни в столовую не пошел, ни на
место свое рабочее не вернулся. А побежал Петухов прямиком в
дирекцию. Где с ним, конечно, даже разговаривать не стали. А из
дирекции он в профком побежал. И там, в профкоме, ему все про
закорючку и разъяснили. Они там, правда, тоже Петухова не любили,
но побоялись, что он снова дебоширить начнет. И потому
рассказали, что без закорючки на Петухова фонды не выделяются.
Нет, мол, на вас, товарищ, никаких фондов, потому что вам в
роддоме закорючку не поставили. Мы, мол, тут не при чем, идите в
роддом и выясняйте.
В общем, мы с вами люди ученые, все понимаем. И завидовать
Петухову не станем.
1 2 3 4