То же самое я берусь
утверждать и о вкладе всех других исследователей.
Но так или иначе, общение с профессором Ткабунго оказало решающее
воздействие на всю мою дальнейшую жизнь. Долгие годы я склонен был видеть
в нем родственную душу, ибо даже тогда сознавал, что только совершенно
ненормальный может посвящать большую часть своего времени решению в
принципе неразрешимой задачи. Однако ненормальность профессора имела, как
оказалось, свои пределы, в чем я убедился, когда лет двадцать назад он
неожиданно для многих вдруг обзавелся семейством на одной из планет
Райского пояса, бросил свою прежнюю работу, живет теперь счастливо в
окружении многочисленных родственников и вполне добродушно посылает к
черту всех, кто пытается заговорить с ним об этнолингвистике.
Этот случай убедил меня, что и я еще не все потерял в жизни. Пока
возможна такая резкая смена жизненных ориентиров, существование, наверное,
не теряет смысла. Обретение новых жизненных ценностей немыслимо без потери
старых. Для кого-то это - трагедия. Я же склонен видеть в этом источник
оптимизма.
Но все эти мысли, конечно, пришли мне в голову много позже. Пока же я
отправился странствовать с экспедицией профессора Ткабунго не имея перед
собой каких-либо отчетливых жизненных целей, не строя планов на будущее и
не стараясь к чему-либо привязаться. По природе своей я фаталист, и
оказавшись в такой вот ситуации, счел за лучшее просто плыть по течению,
надеясь на то, что рано или поздно меня прибьет к какому-нибудь берегу.
Возможно, я выбрал не худший вариант. Кто может судить о том, что с
нами не случилось? Хотя обыденному сознанию свойственно видеть в
несбывшемся как правило лишь упущенные возможности, нереализованные планы,
потерянные надежды и закрывать глаза на многочисленные несчастья и беды,
которые также не реализуются, все же почти каждый понимает, что одно то,
что он дожил до настоящего момента и сохранил способность размышлять о
том, что не сбылось - уже одно это лучше многого из того, что могло бы
произойти. Так что тот берег, к которому, образно говоря, прибило меня
течением, был далеко не худшим из возможных.
Но все же жизнь приготовила для меня немало тяжких мгновений и не
слишком-то радостных встреч. Одна из этих встреч произошла совсем недавно
- но произошла она потому, что давным-давно черти занесли меня с
профессором Ткабунго на тот самый Джинг.
Если вы поинтересуетесь местоположением Джинга, заглянув, например, в
Новейший Справочник Обитаемых Миров (восемьдесят четвертое, переработанное
и дополненное издание) или же в девяносто шестой том Краткого Ежегодника
по Планетной Навигации, то маловероятно, что вы когда-либо на Джинг
попадете. Ибо в совокупности оба этих авторитетных руководства перечисляют
более трех сотен обитаемых человеческих миров, носящих это название - это
если не считать временных, зачастую уже многие столетия заброшенных из-за
неблагоприятных условий поселений. Миры эти разбросаны по Галактике
довольно равномерно, и посетить их все, если даже и придет вам в голову
столь безумная идея, не сможет и богатый бездельник-долгожитель на
сверхскоростной яхте. Но и он в случае удачи не стал бы, скорее всего,
обладателем настоящего джинга. Легенда, как и следовало ожидать, породила
непрекращающийся спрос на джинги, а спрос, как известно, рождает
предложение. И само-собой разумеется, что мир, носящий название "Джинг"
считает себя вправе производить эти предметы и называть их подлинными.
Если это и обман, то обман не слишком большой, поскольку свойства
подлинных джингов слишком расплывчаты и различаются в разных вариантах
легенды, и некоторые из этих легендарных свойств - чего только не
достигнет технология - люди научились воспроизводить. Но, конечно, не те,
что делают настоящий джинг джингом. И то, что наша экспедиция ненароком
попала на тот самый, настоящий, породивший легенду о джингах Джинг,
следует расценить не иначе, как издевку судьбы.
Или ее подарок.
К тому времени, надо сказать, многое во мне уже успело измениться.
Как-то понемногу обрел я душевное равновесие, стал более оптимистично
смотреть на мир и на свое возможное будущее, строить кое-какие планы. В
конечном счете, именно это и сыграло со мной злую шутку. Ведь попади я на
Джинг тем человеком, каким три года назад вылетел с Кандуонна, и все в
жизни пошло бы по-другому, и не пришлось бы мне недавно пережить столь
тягостную встречу. Но, с другой стороны, если бы не эта встреча, я
оказался бы способным совершить ошибку, исправить которую уже никто не был
бы в состоянии.
Эйтье сказал, что каждый человек ведет двойную жизнь. В первой жизни
он совершает ошибки, а во второй за них расплачивается. И с каждым
прожитым годом доля первой жизни падает, а доля второй возрастает. Что ж,
с этим трудно спорить. Сама природа, наверное, рассудила так, чтобы с
возрастом количество совершаемых нами ошибок становилось все меньше,
потому что все меньше у нас остается возможностей, чтобы их искупить. А
если природа, делая нас умнее, все же не справляется со своей задачей,
тогда в дело вмешивается случай. Именно это, как я понимаю, произошло со
мной. Ведь не вмешайся случай, и мне, возможно, удалось бы совершить
ошибку, расплатиться за которую я бы уже не успел.
Я не могу судить о том, кто и как делает подражания настоящим
джингам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10