Слава богу, давно уже не
дети. И задумывались, и даже когда-то пытались все это обсуждать.
И понимали с самого начала, во что может превратиться наша
разработка. Понимали. Но какое-то затмение разума заставило нас
отбросить все сомнения. Задача казалась столь интересной, а ее
решение столь далеким, что мы не смогли устоять. И потом, в науке
все принципе достижимое рано или поздно становится достоянием
исследователя. Только потом, когда новая разработка становится
уже свершившимся фактом, ученый хватается за голову в ужасе от
того, что он натворил. Хотя, если судить объективно, его личная
вина тут невелика - не он, так другой прошел бы тем же путем. И
добился бы тех же результатов.
Что-то слишком много стал я думать о посторонних вещах - так и
до вечера не закончить тестирование. Сожалею ли я о разводе с
женой? Что тут ответить? И да, и нет - все будет в равной степени
верным. Вернее, в равной степени неверным. До сих пор не могу я
понять, что же тогда произошло между нами, чья в том вина, да и
вообще виноват ли хоть кто-нибудь в происшедшем, не было ли все
случившееся заранее предопределенным и неизбежным? Но не хочу, не
хочу и не буду копаться во всем этом!
"ДА",- ответил я наугад. Наверное, просто потому, что клавиша
"Д" расположена ближе.
"ВЫ СОГЛАСИЛИСЬ БЫ СЕЙЧАС ВСТРЕТИТЬСЯ СО СВОЕЙ БЫВШЕЙ ЖЕНОЙ?"
Интересно, насколько глубоко желает программа исследовать этот
вопрос? И о чем еще намерена она меня спросить? Она ведь порой
задает вопросы, способные вогнать в краску самых бесстыдных
развратников. Хорошо еще, что Марк в свое время позаботился о
защите информации, и никто, кроме человека, сидящего за
терминалом, ну и самой программы, естественно, в принципе не
может знать ни существа задаваемых вопросов, ни ответов на них.
Если, конечно, он не станет заглядывать через плечо испытуемого.
Помню, какой шум поднялся на совещании у генерала, когда Марк
потребовал введения такого блока защиты, как чуть ли не все
присутствующие накинулись на него, да и на меня заодно, обвиняя
нас во всех смертных грехах вплоть до прямого саботажа. Но Марк
выстоял и добился своего. Он всегда умел настоять на своем, когда
дело касалось работы. В житейских только делах он оставался
беспомощным. Даже больше, чем я.
"НЕТ",- ответил я. Хватит, встречались. Ничего хорошего из
этого не получилось. Чувствовать себя мерзавцем безо всякой на
то причины, чувствовать, что внутри все снова закипает - нет уж,
мне больше этого не надо. И ей тоже.
"БЫТЬ ПОЛКОВНИКОМ ХУЖЕ, ЧЕМ МАЙОРОМ?".
Интересный вопрос. И неожиданный. Неужели она намекает на наши
взаимоотношения с полковником? Но как, откуда она могла узнать об
этом? Впрочем, что толку в таких вопросах - все равно не
догадаться. Это только кажется, что ответы мои не содержали
никакой информации на сей счет. Только кажется. И пора бы уже
привыкнуть и не удивляться.
Мы с полковником давно уже разошлись в главном - в понимании
того, для каких целей создается наша программа. Точнее, мы
изначально ставили перед собой совершенно разные задачи. И было
бы даже удивительно - теперь, когда мы так хорошо узнали друг
друга за три года совместной работы - если бы у нас с ним
оказались одинаковые представления о дальнейшем использовании
нашей разработки. В самом начале работы мы с Марком еще могли
тешить себя иллюзиями. Но потом все встало на свои места, и
обратной дороги уже не было. Правда, долгое время мне лично
удавалось загонять все мысли об этом глубоко в подсознание.
Удавалось без особого труда - работа, когда она интересна,
требует абсолютного сосредоточения. Но мысли эти жили в
подсознании все это время, с тех самых пор, как я узнал, на каких
именно делах специализировался в прошлом наш полковник. Если бы
не майор, его заместитель, я, возможно, давным-давно плюнул бы на
все возможные последствия и ушел бы отсюда. Или - еще проще -
стал бы просто делать вид, что напряженно работаю над проектом.
Это ведь совсем не трудно, когда кругом столько "специалистов",
которые не обладают никакими способностями, кроме умения пудрить
мозги начальству, вышедшему из их же среды. В этих условиях я мог
бы годами "работать", ни на шаг не продвигаясь к намеченной цели,
и оставаться при этом на хорошем счету.
Так почему же я этого не сделал?
Наверное, что-то есть во мне такое, что не дало ступить на
этот путь. Наверное, мне просто кажется, что я сумел бы
работать, не работая, наверное, я просто к этому не способен. И
еще, конечно, из-за майора. Одно его присутствие рядом не давало
отступить от поставленной цели. Пожалуй, из всего здешнего
начальства лишь он один вызывал по-прежнему уважение. Хотя бы
тем, что сам не раз шел под пули преступников, обезоруживая
потереявших человеческий облик бандитов, не прятался за чужими
спинами и раз пять, наверное, был ранен. Последний раз столь
серьезно, что его навсегда сняли с оперативной работы. Не
очень-то побегаешь за преступниками с пулей, засевшей в
позвоночнике.
"ДА",- ответил я. Интересно все-таки, откуда всплыл этот
вопрос? Ведь вся информация обо мне перед началом этого теста
была стерта из памяти машины, программа еще не успела толком
расспросить меня, над чем именно я работаю - и уже, выходит,
успела нащупать скрытую неприязнь к полковнику. До сих пор не
переставало меня удивлять это точное попадание вопросов в цель,
когда через несколько часов общения с очередным испытуемым
программа начинала бить своими вопросами напрямик, разрушая
психологическую защиту, которую любой человек пытался перед ней
воздвигнуть.
1 2 3 4 5