Но мэр любит повторять, что только там, на своей ферме, и чувствует себя
человеком. А еще он любит повторять, что должность мэра ему осточертела,
что он ни за что не согласится остаться на этом посту еще на один срок, как
бы его ни уговаривали, и что человек, который не мешает жить другим, имеет
же, черт подери, право жить так, как ему того хочется, не связывая себя
никакими обязательствами. Насколько я понимаю, он говорил то же самое и
перед прошлыми выборами. И перед позапрошлыми. Я даже убежден, что он сам
искренне верит в то, что говорит, и именно это обстоятельство и делает его
каждый раз единственным реальным кандидатом на этот почетный пост.
Вернется он часа через два, к обеду. А после обеда он любит отдыхать - это
я знаю. Поэтому раньше четырех появляться у него нет смысла. Спешить
некуда, впереди у меня еще почти пять стандартных лет. Больше двух здешних.
Я неторопливо иду по улице, стараясь держаться в тени деревьев. "Раногост"
прибыл сюда в начале лета, а сейчас лето в разгаре. Солнце стоит почти в
зените, и находиться хотя бы несколько минут на открытом месте нет никакой
возможности. Понятное дело, что вдоль по улице я иду в полном одиночестве.
Все либо попрятались по домам, либо улетели на один из пляжей. Я тоже
улетел бы к океану, если бы не полученное утром сообщение.
А, собственно говоря, что мне мешает сделать это сейчас? Я останавливаюсь в
тени шарука перед домом Каирри и с минуту обдумываю эту возможность. Но в
конце концов решаю, что это было бы уже слишком. Я торчал на пляже и вчера,
и позавчера, да и всю неделю перед последним ураганом тоже, и такая райская
жизнь в полном почти безделье до добра меня не доведет.
Но все же сегодня чертовски жарко, говорю я себе, и уже знаю, каков будет
мой следующий шаг. Не в первый раз я играю сам с собой в эту незамысловатую
игру, находя неизвестно зачем оправдания своим действиям. Кому и какие
нужны оправдания, кто и зачем стал бы меня проверять? Но привычка
неистребима - я всегда должен иметь такое оправдание. Всегда, без
исключения.
Я все так же медленно шагаю вдоль по улице, стараясь подольше оставаться в
тени гигантских шаруков, но теперь мои шаги приобрели вполне определенное
направление. Наконец, как бы невзначай бросая взгляд налево, я замечаю вход
в погребок Тэррена и тут же спрашиваю себя: а не заглянуть ли мне туда на
пару минут? Почему бы и нет - раз уж я все равно оказался здесь. Где еще на
всем Сэлхе можно так хорошо посидеть в прохладе, пережидая полуденный зной,
как не в погребке у старины Тэррена? Провести время за неспешной беседой с
другим таким же случайным посетителем - или в одиночестве, имея в
собеседниках лишь кружку, полную великолепного пива. Один лишь Тэррен на
всем Сэлхе умеет варить такое пиво, вкладывая в него опыт многих и многих
поколений, все остальные давным-давно это поняли и даже не пытаются
составить ему конкуренции. Но я пока не заметил, чтобы хоть кто-то
завидовал ему - так, как было бы обычным там, в Метрополии. И во многих
других мирах, где довелось мне побывать. Нет, здесь это не принято - здесь
принято уважать чужой труд и чужое умение. И гордиться умением собственным.
Что ж, я не чувствую себя в чем-то ущемленным среди этих людей. Мне тоже
есть чем гордиться - хотя своего умения я не афиширую.
Я поворачиваюсь и вхожу в темный проем в глухой белой стене пристройки
старинного дома рода Тэрренов. Вниз, в подземелье ведет пологая каменная
лестница с невысокими ступенями - очень удобно для тех, кто не рассчитает
своих сил и слишком рьяно воздаст должное божественому напитку. Едва я
ступаю под сводчатый каменный потолок, как все тело охватывает блаженная
после наружной жары прохлада. Два десятка ступеней - и вот я уже внизу. С
непривычки глаза поначалу отказываются видеть, но постепенно привыкают к
полумраку. Я осматриваюсь по сторонам - никого.
Что ж, это, наверное, и к лучшему. Можно будет спокойно посидеть и еще раз
тщательно обдумать каждый свой шаг. Хотя - сколько можно обдумывать одно и
то же? Не пускаться же на попятный теперь, когда столько сил и трудов
вложено во все это предприятие, когда стольким ради него пришлось
пожертвовать. Да и почему это вдруг я должен отступить от первоначального
плана? Не испугался же я, в самом-то деле. Нет, уж лучше бы здесь
кто-нибудь сидел, лучше было бы поболтать о всяких пустяках, послушать
местные сплетни, поругать - для порядка, потому что именно это привыкли
слышать ото всех моих предшественников жители Сэлха - начальство в
Метрополии... Все лучше, чем снова перебирать все доводы за и против, зная,
что все уже взвешено, и ничего нового не появилось.
Только вот все ли взвешено? Раньше, в Академии, я был уверен, что все. Но
раньше я не знал, что же такое Сэлх, какие люди живут здесь.
А теперь знаю?
Глаза привыкли к сумраку, и я не спеша подхожу к расположенной в глубине
погребка стойке, беру тяжелую кружку из толстого стекла и иду к левой
стене, вдоль которой стоят бочки с пивом разных сортов. В прошлый раз,
помнится, я пил из третьей, и пиво мне понравилось, но это не причина,
чтобы не попробовать теперь из четвертой. Некоторое время я
сосредотачиваюсь на решении этого важного вопроса, наконец решаюсь и ставлю
кружку под кран у четвертой бочки. Это вам не то что вскрывать банку с
концентратом и разбавлять его водой. Это - почти священнодействие. И я не
сразу научился делать все так, как положено, чтобы пена в кружке поднялась
ровно на два сантиметра - не больше и не меньше, как учил меня сам старина
Тэррен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57