Это становище посетил в 1780 году один английский врач, который привёл интересные подробности из жизни поморов. Ежегодно сюда приходило из Архангельска судно водоизмещением около 100 тонн. Оно привозило продовольствие, промысловое снаряжение и новую смену зимовщиков, а увозило назад продукты промысла, добытые за год: сало, китовый ус, медвежьи и песцовые шкуры, гагачий пух, копчёные оленьи языки, зубы нарвала… На зимовке имелся даже врач. В тот год им был Идерих Пахенталь, с которым беседовал его английский коллега. Русский врач уже несколько раз плавал на Грумант, и ему пришлась по душе жизнь на полярном архипелаге.
Одной из наиболее известных и древних семей груманланов были на Руси Старостины. По рассказам, которые передавались из рода в род, их предки плавали на Грумант ещё до основания Соловецкого монастыря в Белом море, то есть ранее 1435 года.
Иностранцы, посещавшие архипелаг в конце XVIII — начале XIX века, хорошо знали промышленника Ивана Старостина, одного из самых первых постоянных жителей Груманта. Недаром его уважительно величали «королём Шпицбергена»! Норвежские охотники-зверобои рассказывали шведскому профессору Свену Ловену, изучавшему архипелаг в 1827 году, что Иван Старостин был очень живой, крепкий и румяный, с окладистой бородой.
Некоронованный «король» впервые отправился в своё «ледяное королевство» в 1780 году. Сначала он ездил туда промышлять почти каждое лето, иногда оставаясь и зимовать. После же смерти жены Старостин и вовсе переселился на Грумант. Последние пятнадцать лет жизни русский богатырь провёл здесь безвыездно, занимаясь охотой и морским промыслом. Его родственники наезжали сюда из Поморья, чтобы доставить необходимый провиант, одежду и охотничьи принадлежности, а назад увезти богатые трофеи. Всего Иван Старостин прожил на Шпицбергене более 30 лет. Умер он, уже будучи глубоким стариком, в 1826 году. Его похоронили недалеко от избы, на мысе, названном впоследствии А. Э. Норденшельдом именем Старостина.
Мне довелось бывать на месте, выбранном двести лет назад помором-анахоретом для своего проживания на архипелаге. Moгу засвидетельствовать, что оно очень удобно и красиво. С мыса Старостина, незначительно выступающего от южного берега в устье Ис-фьорда, открывается впечатляющая картина. С одной стороны, на западе, беспредельная ширь Гренландского моря, а с другой Ї крупнейший залив Шпицбергена, далеко вдающийся в центральную часть архипелага и обрамлённый остроконечными заснеженными горами и тёмными скалами. Прямо напротив, на север, иная панорама: низкий северный мыс Ис-фьорда Деудманс теряется на фоне высокого горного массива, над которым возвышаются три приметные горы. Из них выделяется крайняя юго-восточная с рассечённой вершиной. Это Алькхорн — гора, хорошо видная из Баренцбурга. Правее яркие белоснежные ленты ледников чередуются с острыми горами. С тыльной стороны мыса Старостина высятся, словно сторожа, горы Вадеборг и Грига, а в долине между ними вытянулось одно из крупнейших озёр Шпицбергена — Линне. Могучие береговые обрывы, величественные горы, ледники, озера, прибрежная тундра, речки скрашивают водное однообразие моря…
Несомненный интерес представляют раскопки, проведённые в Руссекейла — Русской бухточке. Впервые здесь работали в 1955 и 1960 годах скандинавские археологи. Им удалось обнаружить жилые помещения, баню и амбар, а также русские монеты, шахматы, глиняную посуду, охотничье снаряжение и другие предметы. Судя по вырезанным на деревянных изделиях датам, эти coopужения существовали во второй половине XVIII века. Ещё и сегодня можно увидеть разрушенные временем цокольные бревна — остатки сравнительно большого дома, в котором, по всей вероятности, и жил наиболее известный человек из династии промышленников-груманланов — Иван Старостин. В 1966 году кандидат геолого-минералогических наук Мария Николаевна Соловьёва нашла здесь дополнительные вещественные доказательства существования старинного русского зимовья.
В 1978 году к исследованиям, связанным с историей деятельности русских поморов на Шпицбергене, приступила экспедиция Института археологии АН СССР, которой руководил кандидат исторических наук Вадим Фёдорович Старков. Учёные обнаружили близ дома Старостина остатки большого поморского креста.
На Шпицбергене такие кресты сопровождают практически все поморские постройки. Помимо обетного и культового назначения они выполняли важнейшие функции навигационных знаков, указывая судам вход в гавань (перекладины были всегда ориентированы по линии север — юг). Из стоящих ныне на архипелаге крестов нам известен пока только один — на Северном Русском острове. В. С. Корякин нашёл поваленный крест около остатков двух типично русских домов на мысе Слеттнесет.
Археологическая экспедиция АН СССР за два года получила интересные данные, которые свидетельствуют о широком размахе русской деятельности на Шпицбергене, особенно усилившейся в XVIII веке. В настоящее время имеются сведения почти о 80 памятниках, связанных с историей поморов на Шпицбергене. Число их всё время растёт. О том, что их обитание здесь носило регулярный и долговременный характер, говорит мощный культурный слой на всех раскопанных поселениях. Среди большого количества находок имеются предметы, отражающие круглогодичный характер промысловой деятельности поморов на архипелаге.
По разным причинам деятельность русских промыслов на Шпицбергене начинает ослабевать в XIX веке, а в середине столетия она и вовсе замирает. Последние массовые поездки груманланов состоялись в 1851 году, причём две из них омрачены трагедиями:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85