Затем святой Нил говорит: «Если ты богослов, значит поистине молишься, и если ты поистине молишься, то являешься богословом» (Добр. Т.1. С.182. Гл.61).Преподобный Иоанн Лествичник во многих местах своего высоко духовного произведения, именуемого Лествицей, изображает истинное богословие. «Совершенство чистоты есть начало богословия. Совершенно соединивший чувства свои с Богом тайно научается от Него... Но, когда это соединение с Богом еще не совершилось, тогда и беседовать о Боге трудно» (Леств. 30:20-21). Напротив, тот, кто не познал Бога лично, «разглагольствует о нем по догадке» (Леств. 30:23). Рассуждать же о Боге по догадке, согласно святоотеческому учению, безусловно, очень плохо, поскольку это приводит человека к прелести. Преподобному известно, каким образом в нас произрастает «бесовское богословие». В тщеславных сердцах, которые не успели очиститься действием Всесвятого Духа, нечистые бесы «в начале нашей духовной жизни толкуют нам божественные Писания» (Леств. 26:151). Поэтому тем, в которых живет страсть, невозможно «прикоснуться к богословию» (Леств. 27).Святые созерцали «божественное, не рассуждая», и, по слову отцов, они богословствовали не по Аристотелю, то есть не как мыслители, но как рыбари – действием Всесвятого Духа. Если человек не очистился предварительно от страстей, и прежде всего от мечтательности, то он неспособен беседовать с Богом и рассуждать о Боге, поскольку «мечтательный ум неспособен к богословию». Святые пережили некое «написанное Духом богословие».С тем же самым учением мы встречаемся в трудах Максима Исповедника. Когда человек живет в деятельном любомудрии, которое есть не что иное, как покаяние и очищение от страстей, то «преуспевает в созерцании»; живя же в созерцании, преуспевает «в ведении». Первая жизнь «приводит подвизающегося в ней к различению добродетели от порока; вторая – причастника своего вводит в познание свойств бестелесных и телесных существ». И далее говорится: «Дара же богословского сподобляется ум тогда уже, когда, на крыльях любви перелетев все вышесказанное и достигши пребывания в Боге, духом созерцает свойства Его, сколько уму человеческому то возможно» (Добр. Т.3. С.182-183). В богословии, то есть знании о Боге, тайно наставляется тот, кто достиг созерцания. Более того, в другом месте тот же отец говорит, что «пребывающий внутри и заботящийся непрестанно о внутреннем целомудрствует, долготерпит, милосердствует, смиренномудрствует, и не только это, но и созерцает, богословствует и молится» (там же. С.222). Здесь богословие также соединяется с созерцанием и молитвой.Следует особенно подчеркнуть, что богословие, не являющееся результатом очищения, то есть деятельной жизни, – это бесовское богословие. По словам преподобного Максима, «познание без деятельности – бесовское богословие» (PG. T.91. Col.601С).Преподобный Фалассий, стоящий в том же ряду, пишет, что человеческий ум, «начиная любомудрствовать от веры... достигает в богословие, простирающееся за пределы всякого ума, которое определяют верою незыблемою и созерцанием сокровенного» (Добр. Т.3. С.315). Богословие находится за пределами разума, поскольку оно является откровением Бога человеку и отцы определяют его как созерцание. Богословие здесь – прежде всего созерцание Бога, то есть Его видение. В другом месте тот же святой пишет, что «из искренней любви рождается видение естества; после же него наступит исполнение верха желаний, то есть благодать богословия» (Добр. Т.3. С.314).В учении блаженного Диадоха Фотикийского богословие рассматривается как величайший дар, приносимый человеку Святым Духом. Все дары «добры вельми», но «ни один из них так не воспламеняет и не подвигает сердца к возлюблению Его благости, как богословствование. Ибо оно, будучи первейшим порождением благости Божией, первейшие и дары подает душе» (Св. Диадох Фотикийский. Добр. Т.3. С.44-45).По словам апостола Павла, одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания (1Кор. 12:8). Объясняя это, блаженный Диадох говорит, что ведение соединяет человека с Богом, но не подвигает душу на рассуждение о вещах духовных. Есть монахи, которые любят безмолвие и просвещаются благодатию Божией, «к словесам же о вещах божественных не приступают». Премудрость же – это один из редчайших даров, и дается он Богом тому человеку, который обладает и способностью выражения, и соответствующим ей умом. Потому ведение Бога «приносят молитва и великое безмолвие при совершенном беспопечении; а премудрость – нетщеславное изучение словес Духа, наипаче же – благодать всеподающего Бога» (Добр. Т.3. С.12). Благодать богословствования – это энергия Утешителя, но и синергия человека, ибо Святой Дух не дает ведения таинств «без силы, которая по природе ищет и исследует ведение» (Св.Максим Исповедник. Φιλοκαλία T.B'. Σ.150, ιστ').По учению святителя Григория Паламы, богословами являются, строго говоря, боговидцы, а богословие – созерцанием: «...есть и знание о Боге, знание учений о Нем и умозрение, которое мы называем богословием...» (Свт. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолвствующих. М., 1994. С.74-75). Тот, кто, не имея опыта и знания предметов веры, берется учить о них, «идя путем собственных рассуждений и пытаясь при помощи разума показать благо, лежащее выше разума, явным образом дошел до крайнего безумия...» И, помимо невежества, такой «окажется богоборцем» Γρηγόριος Παλαμας. Συγγράμματα. Χρήστόυ. T.A'. Σ.422.

. Кроме того, случается, что люди, не успевшие потрудиться, то есть не прошедшие очищения, встретились со святыми людьми и послушали их слов, однако затем, «рассуждая по-своему», они отвергают того святого и заблуждаются из-за гордости Там же, Σ
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115