Они «перескочили» к самоочевидности того, что 1 + 1 = 2, 2 + 1 = 3, и т.д., основываясь на общих наблюдениях. И это, в свою очередь, является единст-венным подтверждением существования бесконечности.Поскольку единство является суммой своих частей, то наш измерительный инструмент (числа) дол-жен, в своих наименьших частях, быть откалиброван по целому. Не важно, на скольких именно единицах мы остановимся, важно, чтобы они были «откалиброваны по единству». Именно здесь и возникает идея об основании системы счисления. Она в высшей степени произвольна. Поскольку мы пытаемся измерить нечто, то удобно сделать эти единицы «единообразными». К чему без надобности усложнять положение вещей? Наши пальцы — вот «счетчик, который всегда под рукой»; почему бы не использовать их?Важно заметить: тот факт, что наша система счисления является произвольной, указывает на то, что и изучение абсолютных величин является наукой произвольной. Со стороны пифагорейцев было ошибкой (которая присутствует и до сих пор) утверждать, что числа — это «мать всей математики». Каким образом может нечто произвольное (арифметика) быть «матерью» геометрии, если геометрия — это универсальная константа (круг остается кругом независимо от того, какие числа используются для того, чтобы его опи-сать)? Поэтому разве не парадоксально, что современные математики относятся к нечисловой геометрии чуть ли не с пренебрежением?В таком случае, «наука о числах» должна выводиться из геометрических констант, а не наоборот, как у нас. Это и было главным в искусстве Евклида. Он сделал так, что создавалась видимость того, что между дугой и прямой линией существует равнозначность. Он замалчивал жизненно важную информацию о ду-гах, членил геометрически единые феномены (т.е. во всех треугольниках делил пополам стороны и углы), добавлял ложные выводы к постулатам, общим понятиям и определениям и не доводил до логического за-вершения свои теоремы — и я могу доказать, что все это действительно так. Он делал это последовательно и преднамеренно, чтобы «спасти греческую математику». Он прилагал удивительные усилия, и современные математические круги до сих пор еще не до конца их поняли, поскольку они заблудились в дебрях схола-стического истолкования его трудов.Но вернемся к числам. Эти «единицы» (пальцы) являются «наименьшими неразложимыми отраже-ниями единства». То есть каждая единица являет собой целое, обладая всеми качествами изначальной це-лостности единства. Поскольку эти единицы являются «отражениями единства», то можно сказать: «Хоро-шо, значит, сами эти единицы можно при помощи той же операции разложить на более простые единицы… И где же здесь „неразложимость“? Если продолжить деление единиц, получается „универсальная линей-ка“. Если у меня есть линейка, положим, длиной в ярд, то в этом ярде у меня будет 36 дюймов. Если я захо-чу, то, руководствуясь той же логикой, я могу эти дюймы делить и дальше, на более мелкие части. Вот по-чему единицы являются отражением единства».То, что у нас в действительности имеется сейчас, — это великое «единое» (единство) и меньшее «единое» (единица). Каким же образом их откалибровать, чтобы они согласовывались в рамках самой сис-темы? Этот вопрос и загнал в тупик пифагорейцев, остается он неразрешенным и сегодня. Мы не смогли откалибровать единицу по единству (поэтому пренебрегли им). И именно здесь в игру вступает «диадиче-ское действие» (возведение в квадрат).Если бы я решил воспользоваться количеством своих пальцев в качестве основания для системы счисления (десятичной системы), каждый палец я обозначил бы черточкой, вот так:
11111 11111.
Применяя к этому «диадическое действие» (возведение в квадрат), я получаю следующее:
11111111112 = 1234567900987654321.
Заметьте, в возрастающей последовательности чисел отсутствует 8. Как такое может быть? Это что, чистая случайность? Сколько ни производи вычислений, эта выпавшая в восходящей последовательности восьмерка так и не появится в качестве члена ряда! Далее видим поразительный пример законченной сим-метрии, подтверждающий то, что это именно «то, чего хочет Вселенная». Число, обратно пропорциональ-ное 8, — это 125 (целые числа, обозначающие единство, диаду и среднее целочисленное от основания деся-тичного счисления).Навскидку можно привести следующие примеры, вытекающие из этой симметрии:123456790? 8 = 98765432;1 / 0,1111111111 = 9;1 / 0,11111111112 = 92 = 81;/ 2,2222222222 =;1 / 0,987654321 = 1,0125;
0,0987654321 / 8 = 0,01234567901234… = 1 / 92.
Опять-таки, нигде в интегральной математике (которой даже мы не можем избежать) вы не найдете пропавшей восьмерки в восходящей последовательности. Она просто не появляется! Если вы выставите эту цифру, то навяжете «неестественные» для этого ряда условия и сразу же получите асимметричность, как например:= 11111,11106!Математика единства «авторитетно» заявляет, что ничто не восходит, за исключением того, что сна-чала низошло. Это иерархия чисел, которая нисходит из этого единства. Последовательности нельзя рас-сматривать так, как если бы между ними не было никакой разницы. Этот феномен подтверждается в гео-метрии, равно как и в свойствах треугольников, что является, и я могу доказать это на примерах, фунда-ментальным условием математики (у Евклида это одно из самых искусно затемненных мест в случаях с описанными и вписанными в окружность треугольниками).Это и приводит нас к логическому переходу пифагорейцев: «к любому числу можно прибавить еди-ницу». Нет, нельзя — и по двум причинам. Первая состоит в том, что, если вы только не продемонстрирова-ли калибровку единиц, в ущерб логике вы говорите, в случае N = 1, что 1 это единство, а N + 1 на самом деле является единство + 1.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101